Заклятие. Истории о магах

Настроение сразу улучшилось. По дороге домой Улина зашла в «Ленту», купила какую-то ерунду: чипсы, пакетик фисташек, крекеры с солью. На кассе расплатилась пятитысячной бумажкой. Получила сдачу, а вместе с ней забрала обратно свою купюру. Цыганки, говорят, умеют на сдачу забрать всю дневную выручку, но на этом их и ловят. А так сама кассирша не сможет сказать, откуда взялась недостача. Главное, такую операцию проворачивать только в больших магазинах, где невозможно запомнить отдельного покупателя. В маленьких магазинчиках, ресторанах и ювелирных салонах расплачиваться нужно без обмана. Видеонаблюдение там ведется, а посетителей с крупными деньгами не слишком много.

Улина зашла еще в «О’кей», где отоварилась вещами основательными: взяла пакет сливок для утреннего кофе, багет, пачку масла, упаковку бекона, нарезку сыра, какой подороже, пластиковый стаканчик крошечных помидорок-черри. Расплачивалась той же неразменной пятитысячкой. Теперь она при покупках и деньгах, а то называть деньгами зряплату, которую начисляют в конторе, язык не поворачивается. Как называется учреждение, в котором она числилась, Улина не знала. При поступлении ей говорили название, но она его позабыла.

С пакетом в руках Улина подошла к своей квартире и обнаружила, что ее ждут. Высокий мужчина, темноволосый и черноглазый, типичный телекрасавец, стоял, прислонившись к перилам.

– Здравствуйте, Лина, – произнес он. – Вы говорили, что мы больше не увидимся, а я, как видите, и адресок ваш узнал, и имя. И пришел в гости.

– Послушайте, как вас, Андрей?.. Я же сказала, что не хочу с вами знакомиться, так что, пожалуйста, уходите.

– Но имя мое вы запомнили. Это хороший признак, – остро улыбнулся Андрей. – И учтите: есть люди, с которыми проще переспать, чем объяснить, что вы этого не хотите. Я как раз такой человек.

Кажется, это была цитата, но на Улину цитаты не действовали.

– Я вас к себе не приглашаю, – отрезала Улина. – И без того из-за ваших домогательств я не могу появиться в любимом ресторане. Угодно – можете стоять на лестнице, но не вздумайте стучать в дверь. Звонок, кстати, не работает.

– Это я тоже выяснил, – любезно сообщил Андрей.

Дождавшись, когда ключ провернется в замке, он обхватил Улину за плечи, втолкнул в квартиру и сам проскользнул следом. Дверь захлопнулась за их спинами.

– Вы что себе позволяете? Я думала, что вы хотя бы на насилие не способны.

– Вот ведь какая я какашка! – с готовностью подхватил Андрей, подталкивая Улину в сторону спальни. – На какие вещи способен, страшно подумать. А квартирка у тебя миленькая.

Больше всего в эту минуту Улину травмировала мысль, что утром она поленилась застелить постель и та стоит расхристанная.

– Пустите, хуже будет!

– Что ты, глупенькая, будет лучше.

Проявляя чудеса ловкости и недюжинное знание дамских туалетов, Андрей раздевал Улину. Хотя что там раздевать? Лето, жара, минимум одежды. И все же в каждом движении Андрея был виден профессионал. Чем-то он напоминал паука, пеленающего муху, только он не запеленывал, а, напротив, снимал покровы. И муха ему попалась кусачая, о чем он не подозревал.

Казалось, еще пара секунд, и Андрей добьется своего, но тут наступило мгновение, определенное безошибочным инстинктом умелки. Рука Улины на секунду оказалась свободной, и Улина ударила растопыренной пятерней по глазам насильнику. Два пальца вошли в глазницы на все фаланги глубиной. Андрей захрипел и, разжав захват, отвалился на бок. Улина отдернула руку. Желтый лак на ногтях окрасился алым.

Улина вскочила и бегом кинулась в душ. Нестерпимо хотелось поскорей смыть следы похотливых прикосновений.

Горячий душ, затем холодный, следом теплый с гелем «Утренняя свежесть». С полотенцем, намотанным на голову, Улина вернулась в спальню. Андрей был жив и энергично ерзал по истерзанной постели. Судя по всему, он воображал, что уже овладел девушкой, причем не один раз. С полминуты Улина стояла, с презрительным любопытством наблюдая за воображаемыми фрикциями, затем сказала:

– Поиграл и будет. Одевайся и дуй отсюда.

Андрей послушно прекратил дергаться и сел на постели, нашаривая сброшенные брюки. Лицо его заливала багровая синева, глаза были красными от лопнувших сосудов, но на лице крови не было – значит, Улина сумела ударить так, что глаза не вытекли.

– Я тебе говорила, что будет хуже, – попеняла Улина. – Не послушался, сам и виноват. Ты трусы сначала надень, мне твои трусы ни к чему. А это у тебя что? Презервативы… надо же, заботливый парнишка. Забирай свою заботу. Хотя погоди: резинки я выкину, а ты бери пустую упаковку. Пусть люди думают, что ты этими штуками слишком активно пользовался, оттого тебе и стало худо. Готов? Теперь слушай внимательно. Идешь до метро и не вздумай прежде времени упасть. Сядешь в вагон и там можешь расслабиться. На конечной тебя найдут и вынесут. Доктора вызовут, и он с ходу определит, что с тобой. Инсульт-привет, да. Потому и морда синяя, и глаза красные. Все понял? Тогда топай, милый.

Закрыв дверь за зомбированным Андреем, Улина вернулась в спальню, глянула на изгаженную, залитую спермой постель.