Заколдованный остров

— Но как-то, на очередной битве против него вышел маг, начинающий эспер, — продолжил Эвис. — Совсем юнец, таких не берут в расчет. Только если они не начинают колдовать. А он колдовал. Ты знаешь, это низость на честных турнирах. Но он очень хотел выиграть, и тогда… По тамошним законам, если правила турнира нарушены одним из участников, он не выбывает с позором. Но его противник имеет право на самосуд. И отец убил его.

Очередная порция веток полетела в огонь. Древесина трещала, чернея, наполняя рассказ жутким смыслом.

— Он убил ребенка? — не верила Лира. Эвис смотрел в огонь без жалости.

— И повторил бы снова, если бы пришлось! Он был человеком суровым, чересчур правильным, соблюдающим закон и порядок. Он ненавидел магию, не принимал. Считал, что все это от демонов, — Эвис посмотрел на Лиру. — Я не оправдываю его, чтоб ты знала. Он не часто бывал дома, а когда бывал, то лупил меня за… да за все подряд! Хотел вырастить из нас с братьями истинных воинов, равных себе… — он снова взглянул на огонь, поправляя дрова палкой.

Лира, не смотря на близость огня, ощущала холод.

— Через сутки после того турнира к нему подошла женщина, мать убитого колдуна. Что она говорила, я толком не знаю, но отец послал ее восвояси. А ведьма сказала, что нашлет такое проклятие, что сведет его семью в могилу до срока, — Эвис сделал глубокий вдох. — С тех пор он старел за год на десять лет. Как и все мы.

Какое-то время лишь треск поленьев нарушал молчание, да скрежет ночных зверей. Лира кусала губы, пытаясь найти верные слова, но они рыбной костью застряли в горле. А Эвис продолжил, предупреждая вопрос:

— Отец умер спустя два года. Мать продержалась чуть дольше. Калин, мой старший брат, а ему было, кажется, двадцать, хотел выпросить у ведьмы прощение, но вернулся ни с чем. Спустя месяц его поразила черная лихорадка. Он не выкарабкался. Тогда мы остались вдвоем с Ники. Я уговаривал его вместе убить ведьму. Но он так сдал за эти годы. Он видел, что происходит с родителями и как меняется его собственное тело. Слышал шепотки людей, обходивших стороной наш дом. В общем, он не выдержал. Не стал дожидаться старости. В один день, я нашел его повешенным на перекладине в амбаре. Я так и не смог отыскать ведьму. Кто-то сказал, что она уехала из города…

И снова тишина. Лира сглотнула липкий комок. Живот свело судорогой, а настойчивые насекомые, казалось, без спроса бороздят тело.

— Сколько тебе было тогда? Ну, когда ведьма наложила проклятие, — осторожно спросила Лира.

Эвис взглянул на пальцы рук, подсчитывая.

— Двенадцать, — выговорил он наконец.

— Если с тех пор прошло два года… — рассуждала Лира. — Выходит, даже сейчас я тебя старше. Это ужасно, Эвис. Это правда, ужасно! И хоть это многое объясняет, но…

— Многое объясняет, да? — он тоскливо простонал в пустоту.

Едва сдерживая слезы, Эвис опустил голову на ладони и с силой сжал волосы. Лира замерла, точно статуя, прикусив язык. Костер трещал, устремляя дым к звездному небу. Словно боги опустили на мир тишину и покой.

— А я никогда не видела моих родителей, — медленно произнесла она. — В приюте говорили, что мать меня бросила, сбежала от Карателей. Она колдунья, да. Мой дар… это от нее досталось. Пожалуй, только за это я ей и благодарна.

Эвис начал мерно покачиваться взад-вперед, точно утешая себя, укачивая. Он молчал. Костер тускнел и Лира, чтобы не отвлекать воина от мыслей, сама подбросила хворост. Стрекотали сверчки или их темное подобие.

— За что презираешь? — наконец, отозвался Эвис.

— Знаешь, ведь мы с тобой чем-то похожи. Нас обоих прокляли самые близкие люди. Только твой отец сделал это не специально… — Лира просунула руки между коленей, глядя в огонь. — А вот моя мать намерено. Любые привязанности убивают того, кто мне дорог. Я потеряла всех близких мне людей, кроме одной. Ради нее я здесь.

— Интересно, — выдохнул воин, поднимая голову. Глаза его блестели от слез. — Думаешь, Мудрейший поможет?

Лира кивнула.

— Есть мнение, что проклятье от родного человека снять невозможно, — продолжила она. — Но я надеюсь, он знает, как это сделать.

— Понял, — кивнул Эвис. — А я здесь, чтобы убить ведьму, которая погубила мою семью.

Лира вздрогнула. Эвис смотрел в костер. Сотворенный отпугивать монстров, огонь не силился прогнать его страхи. Стареть на десятилетие за год, упустить столько возможностей юного тела, могучего духа. Лира посчитала, что через год он станет куда беспомощней, слабее, больнее. В груди щемило от пожирающего бессилия. Только его проклятие наверняка исчезнет, если убить ведьму, а вот ее…

— Знаешь, я думаю…

— Ложись спать, Лира, — тихо прервал Эвис. — Ложись спать. Моя вахта первая.

И Лира поняла, что он хочет остаться один.

***