Закон отражения

Дэйлор помедлил. Так и подмывало спросить — зачем? Древний страх, страх предков перед народом Зла, был слишком силен.

А в голове металась, билась в агонии мысль о том, что мгновение назад он мог узнать все. Но не успел… Вряд ли выпадет второй случай, вряд ли Старший позволит ему еще раз побывать в этом коридоре.

Вампир раздраженно пожал плечами и сам шагнул к Шениору.

И, когда пол исчез под ногами, а мириады ярких искр вспыхнули и рассыпались, слепя, дэйлор услышал вой, исполненный безысходной ярости, словно добыча ускользнула из-под самого носа безжалостного хищника.

* * *

Портал, открытый Старшим, выбросил их прямиком в келью Шениора.

— Садись, — коротко бросил вампир, позабыв о титулах, — садись и выслушай. Для твоего же блага.

Солнце ярко освещало келью, и было видно, как оно неприятно Старшему, как обжигает белую кожу, слепит сверкающие глаза. Однако старый вампир и не думал скрываться от яростных лучей, словно бросая вызов могуществу дня.

Не посмев возразить, Шениор сел на табурет.

— Это было моей ошибкой — отпускать тебя одного, — обронил Старший, — я даже и предположить не мог, что колодец так заинтересуется наследником Дэйлорона…

— Разве я не заблудился в коридорах?

Вампир покачал головой:

— Надо очень постараться, чтобы забрести к колодцу памяти.

— Так это и вправду колодец? Вы не разыгрываете меня? — не удержался Шениор, но осекся, увидев, как нахмурился Старший.

— Это и вправду колодец, — медленно сказал он, — я не знаю, откуда он появился здесь, и не знаю, какую цель преследует… Быть может, то, что он делает, определено всего лишь его природой, как и образ жизни n'tahe, коим я принадлежу. Быть может — не буду утверждать. Но тебе не следует заглядывать в него, Шениор. Цена, которую ты заплатишь за вожделенную Истину, слишком высока. Правда о гибели предка не стоит того, чтобы лишить себя будущего.

Шениор опустил полову. Помолчал, рассматривая носки собственных башмаков.

— Прикосновение к твоей судьбе сломало бы ее, — тихо заключил Старший. Дэйлор вздрогнул, когда белые пальцы коснулись его лба. Как странно, он полагал, что руки вампира будут холодными, точно дыхание могилы, а оказалось, что они вполне теплые — такие же, как и у любого дэйлор.

Вдруг Старший усмехнулся:

— Ты по-прежнему считаешь меня Злом, бедный, потерянный малыш. По-прежнему не можешь принять то, что я желаю тебе только долгого пути — до конца отпущенного времени. Я не против того, чтобы ты наказал виновников смерти Кейлора д'Амес, но только не ценой собственной жизни.

Как позже понял Шениор, в этот миг Старший применил к нему какие-то свои, недоступные простым дэйлор чары, потому что…

Горло болезненно сжалось. Шениор сидел на единственном табурете и не смел поднять глаза на вампира.

Бедный, потерянный малыш.

Слова эти проникли в душу, кольнули в самое сердце сладкой болью.

И Шениор вдруг снова ощутил себя маленькой, беззащитной личинкой; вспомнил заботливые человеческие руки, мягкий голос и добрые, внимательные глаза цвета болотного мха. Тепло охватило его всего, заставляя забыть и о колодце, и о желании узнать правду, и о мести за тех, кто дал ему жизнь…

Он вздрогнул, провел рукой по лбу, отгоняя наваждение.

Вампир все так же внимательно смотрел на него, затем тихонько вздохнул и промолвил:

— Я расскажу тебе о том, что сделал колодец памяти со мной, Шениор. Думаю, после этого ты и сам не пожелаешь знать правду такой ценой.

Едва различимый взмах рукой — и в самом темном углу комнаты из ниоткуда возник второй табурет. Поймав удивленный взгляд Шениора, Старший пояснил:

— Всего лишь портал. Я обязательно научу тебя этому трюку. Ты ведь должен был унаследовать хоть какие-нибудь способности к магии от матери, а? Хотя в последнее время земля не очень-то балует своих детей волшебством…

Он уселся, сцепил пальцы рук на коленях. На несколько мгновений закрыл глаза, собираясь с мыслями, а затем заговорил. Тихо, неторопливо, так, что каждое слово будто впечатывалось в память.

— Я не всегда был Старшим, как ты понимаешь. Когда-то я был высокорожденным дэйлор и носил имя… Да… Меня звали… — вампир задумчиво пожевал губами, словно забыл собственное имя, — Норл д'Эвери. Норл д'Эвери был младшим из своего Дома. Он был великим воином, борцом со Злом, великим искоренителем n'tahe. А их тогда развелось предостаточно — люди, в то время уже слишком многочисленные, обосновались на берегах Калисты и Лакки, алчные и ненасытные, жадные до всего чужого. Отчего-то появление людей сделало народ Зла удивительно плодовитым; ночницы и, что еще хуже, зеркальники так и шныряли на востоке, за Эйкарнасом… Теперь-то там людские селения, а раньше жил народ дэйлор…

Старший испытующее посмотрел на Шениора.

— Тебе приходилось когда-нибудь сталкиваться с зеркальником? Нет, конечно же нет… Иначе ты бы не сидел сейчас в этой келье.

Дэйлор молча кивнул.