Закон отражения

Шаг. Другой. Не удержавшись, Шениор упал на колени и уже на четвереньках, скрипя зубами и заставляя передвигаться непослушные еще руки и ноги, подполз к ведьме.

— Прости. Если бы я мог сейчас исправить то, что сделал, я бы отдал все. Но… я даже не помню, что произошло, Миральда. Я бы обязательно нашел тебя и помог.

— Ты… ничем мне не поможешь… ты не вернешь их, не вернешь!

Она судорожно утирала слезы, но они все катились и катились.

— Они отдали мне свою Силу, мои… сестренки… Но что я без них?!!

Вцепившись в собственные волосы, она подняла лицо к небу.

— Чем, чем я провинилась перед Хаттаром Всемогущим? Почему судьба подбросила тебя на дорогу и почему мы взяли тебя с собой, вместо того чтобы повергнуться и уйти?!

Шениор молча посмотрел на ведьму; похоже, она просто была не в себе. Осторожно обнял ее за вздрагивающие худые плечи — Миральда не стала противиться. Свернулась клубочком, положила голову ему на плечо и замерла, как перепуганный зверек.

— Я не должна тебя обвинять, — прошептала она, обдавая шею горячим дыханием, — не должна. Ты даже… не помнишь, что тогда сделал…

Он ничего не ответил — да и лишними были любые слова. Прижавшись к нему худеньким телом, женщина успокоилась. Потом мягко отстранилась, вытерла глаза и через силу улыбнулась:

— Прости. Я веду себя как безумная. С тех пор как погибли сестры, порой рассудок мой ведет себя совсем неподобающе. Как злой шутник… И все эти лица, что постоянно со мной рядом… Я знаю, что их больше нет, знаю, что мои сестры не должны навещать меня, но ничего не могу с этим поделать. Все они… со мной.

— Я бы хотел, чтобы ты мне все рассказала.

Она кивнула. Достав откуда-то чистую тряпицу, вытерла нос.

— Да, конечно. Ты все узнаешь. Будешь вторым, кто услышит мою историю.

— А кто первый?

Миральда усмехнулась:

— Болотная ночница Кларисс. Она подобрала меня и тебя, когда силы мои были на исходе, а личинка дэйлор еще не могла заботиться о себе. И из кокона ты вылез на болотах, у нее под навесом… Забавно, да? Мы считаем их народом Зла. А они… Они считают себя всего лишь отражением того Зла, что сидит в нас.

* * *

Миральда рассказала все с самого начала. Монотонно, словно читая заученную наизусть рукопись. Глядя в одну точку перед собой, как будто видела там все, что с ней произошло. В конце повествования тускло улыбнулась и сказала:

— Я очень сильно изменилась. Стала сильнее — Эсвендил и Глорис отдали мне свою Силу. По крайней мере, именно так они говорят, когда навещают меня. Но есть еще кое-что… Теперь я убиваю, не задумываясь. Наверное, я и в самом деле стала черной ведьмой. А ты как думаешь?

Она подняла на Шениора глаза — потухшие, подернутые красноватыми прожилками.

Он ничего не ответил: иногда слова бывают лишними. Просто прижал к себе дрожащую ведьму, и так они просидели весь вечер. В тишине заката, когда лес словно задремывает ненадолго, чтобы вновь проснуться с восходом лун.

— Мне бы хотелось, чтобы ты остался со мной, — шепнула Миральда, — но не потому, что мне трудно жить в лесу без мужчины, вовсе нет. А потому, что я совсем одна и мне бывает страшно, когда я стою над пропастью безумия и некому протянуть руку. Молчи. Я знаю, что ты не можешь остаться, ты должен быть со своим народом, дэйлор. Да у нас и не может быть общей судьбы, мы слишком разные… Но… побудь со мной хотя бы несколько дней, пока восстановятся твои силы. На это время уйдут призраки, что терзают меня каждую ночь, я не буду видеть лица тех, кого больше нет…

Шениор молчал, вдыхая запах ее серебристых волос, где переплелись ароматы лесных цветов и трав, настоями которых мылась ведьма.

Он думал о том, что боль, пережитая этой несчастной, куда как ужаснее, чем боль в пробитом стрелой животе. О том, что воспоминания продолжают глодать ее изнутри, как червь, постепенно разрушая рассудок, и что он бессилен что-либо изменить.

— Я буду видеть только твое лицо, лицо живого существа, — пробормотала ведьма, — я не буду видеть их лица. Ведь это неправильно, что они продолжают приходить, их уже давно нет в живых, но порой я все равно вижу…

— Плохо, что ты решила жить совсем одна, — задумчиво сказал дэйлор, — мне думается, что, если бы ты жила среди людей, тебе было бы проще. Призракам нравится вкус одиночества.

Миральда замотала головой:

— Нет, я не хочу к людям. Уж лучше так, в лесу.

— Я знаю, что у людей принято соединяться мужчине и женщине, чтобы жить вместе.

Шениор и в самом деле видел это в одной из книг, в Гнезде. Тогда это немного удивило его — то, что люди в чем-то похожи на дэйлор.

Миральда нервно хихикнула:

— Не забывай, кто я. Никто не захочет жить с ведьмой… Да и не нужно мне это. Совсем.

Но было ясно, что она говорит то, во что самой хочется верить.

— Расскажи мне про Дэйлорон, — попросила ведьма, — мне всегда хотелось побывать в этой волшебной стране, но мне туда нет дороги.

…Взошла малая луна, а Шениор все рассказывал и рассказывал. Про голос Дэйлорона, про волю священной земли дэйлор, про Поющее озеро, про далекое и недоступное простым смертным Гнездо куниц, надежно спрятанное в горах.