Закон забвения

Перепуганные коровы вскакивали на ноги. Дверь в сарай была раскрыта нараспашку. В лицо ему ударил морозный воздух, отражающегося от снега света хватило, чтобы различить Уилла, который стоял спиной к стене рядом с проемом со шпагой наголо, а разряженные пистолеты валялись у его ног. Нед гнал скот к выходу. Коровы сбились в кучу, загородив проход, сталкивались друг с другом, вырывались на заснеженный двор. Нед подошел к Уиллу и раскинул руки: где, мол, они? Зять пожал плечами и покачал головой. Двое мужчин встали плечом к плечу. Снаружи не доносилось ни выстрелов, ни голосов, только мычание перепуганной скотины.

– Сколько их было, успел разглядеть? – спросил Нед тихо.

– Слишком темно. Пятеро или шестеро, наверное.

Когда последнее из животных вышло и сарай опустел, Нед осторожно перешагнул через порог.

Снег по-прежнему густо валил. Коровы сбились в кучу в дальнем конце двора. В верхних окнах дома загорались окна. Бонни заливалась лаем. На дворе было темно, если не считать мерцающего огонька на земле шагах в двадцати. Вдалеке виднелась пара факелов, удаляющихся по дороге в направлении реки.

Это явно были не регулярные солдаты, раз их оказалось так легко испугать, подумал Нед. Скорее всего, бостонские роялисты или те шотландские негодяи, погнавшиеся за наградой.

Держа шпагу наготове, он зашагал по снегу. Поднял брошенный факел и посветил вокруг. Отпечатки торопливых следов, кровавое пятно с суповую тарелку размером, алая полоса, довольно широкая, уходила по снегу, уже скрываясь под тяжелыми падающими хлопьями. Нед прошел по следу, пока он не исчез, потом опустился на четвереньки, разгреб пальцами снег, обнаружив красную лужицу. Рана тяжелая, судя по всему. Должно быть, товарищам пришлось тащить раненого.

Следом подошел Уилл. Нед распрямился, поморщившись от усилия, суставы скрипнули. Он был уже староват для подобных забав, но, как всегда после боя, чувствовал возбуждение.

– Мы побили псов, Уилл!

– Ага. Да только они вернутся. Быть может, уже с рассветом. И придут в большем количестве и наготове.

Из дома вышел Дэниел Гукин со свечой, прикрывая ладонью пламя от падающих снежинок. Он брел к ним через доходящий до колен снеговой покров. Мэри, накинувшая плащ поверх ночной сорочки, смотрела с порога.

– Вы ранены? – окликнул Дэниел офицеров.

– Ни царапины, – жизнерадостно отозвался Нед.

Уилл прав, разумеется. Если оставаться здесь, они покойники. Нед поднял глаза к сумрачному небу. Морозная паутина снежинок облепила его лицо.

Разбуженные выстрелами дети высыпали на лестничную площадку. Мэри стояла у подножия лестницы и держала кухонную дверь закрытой. Полковники слышали, как она говорит детям, что бояться нечего – голодный волк забрел во двор и отец его заметил, – и велела им ложиться спать. Нед вышел за ворота посмотреть, не возвращается ли кто из нападавших, но вокруг были только темень и снег.

Когда детей уложили, а скот загнали в сарай, офицеры уселись у огня на кухне. От их мокрой одежды шел пар. Собака улеглась у ног Уилла. Стараясь говорить тихо, они рассказали, как отразили атаку, потом молча выслушали отчет Гукина о состоянии дел в Бостоне. Большой и Верховный суд Массачусетса[14] прозаседал целый день, обсуждая их пребывание в колонии, и, хотя губернатор Эндикотт отказался поставить вопрос на голосование, было ясно, что большинство считает ситуацию неприемлемой. Депутаты исходили из того, что власть в Англии установилась твердо, что об укрывательстве в колонии цареубийц вскоре станет известно и в наказание король может отозвать хартию.

– Губернатор Эндикотт просил меня передать, что сожалеет, но у него нет иного выбора, кроме как подписать ордер на арест. Он постарается потянуть неделю-другую, чтобы дать вам фору, а главный маршал обещает не усердствовать в поисках. Но даже так в колонии для вас становится слишком опасно. Охотники за вознаграждением вскоре станут самой меньшей из ваших забот.

– Так куда нам податься? – спросил Уилл.

– Куда-то подальше от Массачусетса.

– Но куда именно.

– Мне на ум приходит долина Коннектикута.

Единственным звуком, нарушавшим повисшую тишину, было потрескивание поленьев в очаге.

– Разве это не очень далеко отсюда?

– Далеко – миль сто или около того. Но сама ее отдаленность – это преимущество. Коннектикут – край пуританский, в намного большей степени, чем Бостон. Вы не встретите там роялистов. И мне знаком тамошний губернатор Джон Уинтроп. Лет двадцать тому назад его покойный отец был губернатором Массачусетса. Если кто вам и поможет, так это Уинтроп. Хартфорд – вот самый подходящий для вас город.

– Сумеем ли мы забраться в такую даль в такую погоду? – осведомился Нед.

– Это можно проделать. Легко не будет, конечно. В такое время года фуража не найдешь, поэтому взять придется лишь одну лошадь, чтобы навьючить на нее припасы и вещи.

– Так нам что, пешком идти придется? Сто миль?

– Да, но по дороге встречаются поселения индейцев, где можно найти приют на ночь. Идти зимой по старой Коннектикутской тропе нелегко, но мне она достаточно хорошо знакома.

Мэри встревоженно поглядела на мужа: