Закон забвения

– Тогда вам они скорее известны как полковник Эдвард Уолли и полковник Уильям Гофф.

Гукин покачал головой:

– Эти двое давно уехали.

– Как давно?

– В декабре, кажется.

– В декабре? Так это ведь спустя добрых шесть месяцев после того, как Парламент объявил их в розыск.

– Новости из Парламента доходят до нас очень не быстро.

– А если точнее, то разве не находились они здесь еще в феврале? Мне говорили, что тут произошла схватка.

– Нет доказательств, что это были они. Многие полагают, что это бродяги прятались в сарае. Мне про это дело ничего не известно.

– Бродяги, вооруженные пистолетами? Ну же, мистер Гукин, разве ложь не есть оскорбление вашей религии?

Гукин улыбнулся и приподнял свою ношу, как бы указывая на нее Нэйлеру.

– Как видите, мне нужно идти. Доброго вам дня.

Нэйлер почувствовал, как внутри закипает гнев. Он пытался обуздать его, но стерпеть эту снисходительную улыбку оказалось выше его сил.

– Вам бы лучше сообщить, где они, сэр, иначе вас самого признают виновным в измене за укрывательство беглецов. И наказание будет суровым, поверьте мне на слово.

– Кто вы такой? Вы говорите, знакомы с полковниками. Когда это случилось?

– Однажды на Рождество несколько лет назад. Меня они не помнят, но при следующей с ними встрече передайте, что я-то их не забыл. И обязательно их найду.

Нэйлер сказал слишком много. Он резко натянул поводья, развернул коня и рысью поскакал по склону обратно к мосту, проклиная себя за несдержанность.

После этого Нэйлер затворился в комнате, а слугу послал к книгопродавцу купить у того что-нибудь про историю Америки. Тот вернулся с «Краткой историей Новой Англии» Мэверика, оказавшейся в высшей степени полезной. Затем Нэйлер принялся писать разные письма, необходимые, чтобы начать экспедицию. Время от времени он встречался с Келлондом и Керком, проверяя, как продвигаются дела с набором людей и заготовкой припасов, и утверждая разные отчеты. Еще он набросал текст объявления для обнародования с предложением награды тому, кто доставит цареубийц «живыми или мертвыми». Ему это выражение очень нравилось – он попросил, чтобы его напечатали особенно жирным шрифтом. Объявление было направлено к Стивену Дею, колониальному типографу, с наказом изготовить двести экземпляров.

Немногим более недели спустя, утром во вторник, 7 мая, когда все наконец было готово, Нэйлер облачился в лучший свой костюм, извлек из-под постели королевский мандат и отправился с визитом к губернатору Эндикотту. Остановив прохожего, он выяснил, что губернатора можно найти в Стейт-хаусе, новом большом общественном здании близ бостонской Первой церкви. Первый его этаж представлял собой огороженный рынок, полный прилавков, остро пахнущий свежей рыбой, травами и специями. Кудахтали в клетках куры. Лестница с деревянными ступенями вела в палату, где заседал Государственный совет. Наверху секретарь спросил, как его зовут и какое у него дело. Нэйлер ответил, что прибыл из Лондона и желает переговорить с губернатором с глазу на глаз. Секретарь ушел, затем вернулся и сказал, что мистер Эндикотт примет его, но ненадолго.

Комната была большой и просторной, с высокими окнами, выходящими на все четыре стороны и впускающими прозрачный утренний свет. В конце длинного стола в окружении бумаг, чернильниц, перьев, сургуча и горящей свечи, облаченный в привычный елизаветинский кружевной воротник и черную шапочку восседал Эндикотт.

Нэйлер снял шляпу.

– Доброго вам дня, губернатор. – Он поклонился. – Меня зовут Ричард Нэйлер, я секретарь личной канцелярии его величества, недавно прибыл из Англии на борту «Принца Гарри» с поручением от лорд-канцлера и государственного секретаря вручить вам именем короля этот мандат.

Положив бумагу на стол, он сделал шаг назад.

Эндикотт поддел королевскую печать облаченным в перчатку указательным пальцем. Он явно был выбит из колеи.

– Прошу, садитесь, мистер Нэйлер.

– Спасибо, сэр, но я предпочту постоять.

Эндикотт подслеповато воззрился на гостя. Со своими впалыми, покрытыми щетиной щеками и беззубым ртом он выглядел столетним.

– Как изволите.

Он поднес документ очень близко к глазам.

– «Нашему преданному и возлюбленному действующему губернатору или же иному магистрату и магистратам Наших плантаций в Новой Англии…» – Эндикотт покачал головой вперед-назад. – Это касается полковника Уолли и полковника Гоффа? – Он прищурился, вглядываясь более пристально. – «Согласно воле и желанию Нашему сим повелеваем и приказываем тебе как получателю сего письма принять меры к задержанию обоих вышеупомянутых персон и при первой возможности отправить их к Нам под строгой охраной». Весьма царственный стиль, сэр. Весьма царственный. Но мы уже уладили упомянутое дело.

Нэйлер бесстрастно наблюдал, как губернатор рылся в стопе бумаг на столе до тех пор, пока искомый документ не был найден.

– Я издал указ об их аресте два месяца назад. – Эндикотт передвинул лист через стол.

Нэйлер прочел заголовок: «Протокол Совета Новой Англии, поручающий секретарю подготовить Эдварду Мичелсону приказ произвести тщательный розыск Уолли и Гоффа, Бостон, 1661 года, марта 8 дня».