Закулисные тайны и другие истории…

Судя по вашей страничке в Фейсбуке, вы едва ли не большую часть времени проводите в путешествиях, но при этом успеваете писать столько новых сочинений. Как вам это удается?

Мы с женой действительно любим путешествовать и много перемещаемся по миру. Но поскольку больше всего мы любим морские круизы, а там обстановка всегда вполне комфортабельная, то на корабле мне вполне удается писать ноты. Более того – наличие бескрайних морских горизонтов очень стимулирует появление нотных строчек. Ну и конечно, впечатления от путешествий, от разных городов и стран тоже не проходят бесследно. Конечно, это действует не напрямую – увидел Великую Китайскую Стену и написал что-то такое Большое и Китайское.

Но всё это в сознании во что-то переваривается и превращается, иногда неожиданно для автора. Мы уже почти объехали весь земной шар. Но опять собираемся в путь.

Тогда м.б. море и станет «героем» какого-нибудь из ваших новых сочинений?

Ну если иметь в виду море любви. Или море огня. А само по себе море – вряд ли. Ну что там интересного? Все холоднокровные, даже русалки. А как подумаешь о креветках или крабах – так тянет не к письменному столу, а к столу обеденному…

Интервью, которые брал я

Интервью с Хавьером Камареной

Хавьер Камарена, великолепный тенор бельканто, любезно дал мне интервью в одном из помещений Метрополитен-оперы буквально между спектаклями.

Идя по длинным коридорам МЕТ, я убедился, что Хавьер – всеобщий любимец. Буквально все – гардеробщики, уборщицы, хористы, солисты – приветствовали его на родном испанском языке. (В Нью-Йорке испанский – это второй язык, и все хоть немного на нем говорят).

Хавьер очень благожелательно на это отвечал, многих помнил по именам. Вообще, я убедился, что он очень приятный и доброжелательный человек. Хотя при этом один из самых известных певцов в мире, тенор бельканто.

Он единственный, кому официально разрешено петь арии на бис в спектаклях Метрополитен-оперы.

Кстати, мой сын, американский композитор Лев Журбин, делает время от времени аранжировки для Хавьера Камарены.

Дорогой Хавьер, спасибо, что нашли время для интервью. Мы знаем, как вы заняты. Все оперные певцы вашего калибра имеют расписание на годы вперед. На сколько лет вперёд вы сейчас имеете спланированное расписание?

Сейчас у нас 2019, февраль. У меня всё запланировано до конца 2024 года.

То есть на 5 лет?

Да. Хотя есть и более далекие планы, но о них преждевременно говорить.

И вы знаете, что будете делать каждый день ближайшие 5 лет?

Ну, не каждый день. Но каждый месяц – да.

Кого вы знаете из русских певцов? Особенно теноров? Козловский, Лемешев? Атлантов, Соловьяненко?

Нет. Из старых времен не знаю никого. Эти имена мне не знакомы. К сожалению, Запад очень плохо знает русских певцов. Особенно моей школы, школы итальянского бельканто. Я думаю, что их и не было в старые времена, особенно имен с мировой известностью

А из новых? Говорят ли вам что-то имена Корчак, Антоненко? Максим Миронов?

Да, Максим Миронов – его я хорошо знаю. Он тоже певец школы бельканто, и поет примерно тот же репертуар, что и я.

Дмитрий Корчак – очень хороший певец, я часто встречаю его имя.

Антоненко – слышал, но никогда не видел.

Назовите лучших теноров на сегодня, на ваш взгляд.

Это очень трудно сказать. На этот счет у каждого свое мнение. Могу только высказать моё собственное мнение.

Конечно. Именно это меня интересует. Например, моё собственное мнение, что вы один из трех великих теноров на сегодня.

Спасибо. Ну что ж, мне нравится Петр Бечала. Очень люблю Лоуренса Браунли.

Подсказываю: Кауфман? Хуан Диего Флорес? Роберто Аланья?

(Хавьер Камарена смотрит на меня немного удивленно).

Вам они нравятся?

Да. И всем они нравятся. У них высокий рейтинг во всем мире. Ну и ладно. Меня они не особенно интересуют. И рейтингами я не занимаюсь.

Надо ли вам ежедневно заниматься, или только перед спектаклем?