Закулисные тайны и другие истории…

Нет, когда я в процессе исполнения оперы в каком-нибудь театре, когда участвую в спектакле по 2–3 раза в неделю, то практически не занимаюсь. Только, конечно, распеваюсь перед спектаклем.

А бывают периоды, когда учу новую партию – тогда занимаюсь по много часов каждый день.

А много партий вы делаете в год?

Когда как. Это зависит от контрактов, приглашений и т. д.

В прошлом году, например, я не сделал ни одной новой партии, потому что был очень занят, и совершенно не было времени. Но зато в этом году планирую выучить целых две новых, причем это очень трудные партии. Но что именно – пока не скажу.

Вообще, я уже сделал практически все, что хотел в репертуаре «бельканто», и осталось совсем немного ролей, которые хотел бы спеть. Сейчас собираюсь осваивать новую для меня территорию – французское бельканто. Это отдельный мир, совсем другой, нежели итальянское бельканто.

С кем из дирижеров вам удобнее всего?

О, это чертовски сложный вопрос. Я пел со многими великими дирижерами, с фантастическими музыкантами. И назвать кого-то одного было бы несправедливо. А назвать всех – глупо.

Думаю, если вы назовете Пласидо Доминго, никто не будет обижен. Знаю, вы недавно пели с ним как с дирижером. Кажется, это было в Лос-Анджелесе.

О да, вы правы. Он великолепный музыкант, и, кстати, очень хорош как дирижер. С ним очень удобно петь, он прекрасно чувствует природу вокала.

С кем из певиц вам лучше всех? Мне кажется, вчера на спектакле «Дочь полка» вам было очень комфортно с замечательной Претти Йенде…

О да, действительно, мы с ней очень легко находим общий язык. Могу смело сказать, что мы с ней настоящие друзья, не только по сцене, но и по жизни. Для меня большая честь называть её другом…

А знаете, как трудно заводить друзей, будучи оперным певцом. Ведь ты всё время в дороге, только закончил в одном городе и немедленно летишь в другой. И те, с кем ты успел установить теплые отношения, с кем подружился – ты с ними прощаешься, и он (или она) уезжает совсем в другой город, совсем к другой опере. И никогда не знаешь, когда вы еще увидитесь. Может, через год, может, через десять лет, а может, и никогда. Оперная судьба коварна и непредсказуема, и никто не знает, или ты потеряешь голос, или сломаешь руку, или ногу… и всё, забудь про сцену. Всё бывает в нашей странной профессии.

Другие женщины в моей жизни – это Дайан Дамрау. И, конечно, Чечилия Бартоли.

Бываете ли вы в родной Мексике?

К сожалению, сейчас только раз в году. Раньше мне удавалось это делать гораздо чаще. Но раз в году обязательно. Ведь там у меня большая семья, куча родственников и друзей. Обязательно всех навещаю, когда приезжаю. И конечно, очень приятно, что на родине все меня знают, я там своего рода национальный герой.

На скольких языках вы говорите? И на скольких поете?

Мои языки – это английский, итальянский, конечно, мой родной испанский. Еще довольно хорошо говорю по-немецки – всё-таки я живу в Цюрихе. По-французски всё понимаю, но говорю довольно плохо. Но сейчас собираюсь освоить французский получше.

Ну а петь мне приходилось на многих языках. Вот недавно пел по-японски. Хотя по-японски не знаю ни слова.

Последний вопрос: Когда вы собираетесь в Россию? Уверен, в России вас ждет восторженный прием.

Я знаю. И уже много раз мои агенты вели переговоры с русскими коллегами. Однако всё время что-то срывалось. Жаль, мне самому очень хочется в Россию. Никогда там не был, и все мне говорят, какая это замечательная страна и какая там прекрасная публика.

Хавьер, я сделаю все возможное, чтобы вы побывали в России в ближайшее время.

И спасибо за интервью.

Вам спасибо. Привет России!

Интервью с оперной певицей Кристиной Ополайс

Мне довелось беседовать с Кристиной Ополайс в одной из репетиционных студий Метрополитен-оперы через день после премьеры оперы Пуччини «Манон Леско», в которой Кристина спела и сыграла заглавную роль.