Залог возможности существования

Как животные они в состоянии освоить, имитируя, передразнивая, поощряемые действия.

Но эти выдрессированные действия осуществляются ими порой качественно отлично даже от обезьяны, берущей палку, чтобы достать плод, палку как орудие. Они повторяют действия не прямо, для самостоятельного достижения этими действиями объектов своих природных потребностей (для этого у них есть свои, невыдрессированные, животные способы), а напоказ человеку, для получения объекта потребности в качестве поощрения от него или, чтобы человек им не мешал. Они используют человека, а не само свое человеческое действие.

Они не включаются в человеческий, с осознанными целями и программами труд, не используют слова в качестве орудий, хотя, некоторые усваивают несколько слов, произношение которых по разному поощряется людьми.

Они дают использовать себя или используют людей, подчиняются или подчиняют, но не сотрудничают с людьми, движимые общими целями. Никогда наши цели не становятся их целями. Как, впрочем, и их цели никогда не движут нас, не становятся нашими! Трагично, но не они нас, а вначале мы их не принимаем такими, какие они есть с их, не нашими влечениями. Мы не хотим стать ими! А они нами! Человек им по сути не нужен!

Меж людьми тоже бывает такое...

Людьми “Маугли” не становятся и в обществе людей, вне своей среды они быстро гибнут.

Я говорил о “Маугли”, уже сформировавшихся в своих способах удовлетворения потребностей в качестве членов стаи животных.

Сигналами (объектами) удовлетворения их потребностей могут становиться дрессирующие люди и способы подражания, вызывающие поощрение этими людьми.

“Маугли” не становятся людьми, во-первых, в том смысле, что общество никогда не становится их собственной средой залогом (сигналом) возможности их существования. Они не становятся членами этой среды.

Общество всегда остается внешними для них, чуждыми им условиями, стесняющими их свободу в качестве животных.

Никогда “Маугли” не ассимилируют специфические условия общественных взаимоотношений, первоначально внешние и для всякого человеческого детеныша, всякого ребенка. Никогда не усваивают их в качестве необходимых сигналов удовлетворения любых своих природных потребностей. Никогда отсутствие этих общественных - специфически человеческих условий взаимодействия людей не становится для них сигналом неудовлетворенности. Никогда общественные условия не становятся объектом потребности “Маугли”. А нравственные, этические и прочие нормы и правила, отражающие эти, формирующие человека, общественные условия, никогда не становятся их внутренними, эмоционально и поведенчески свободно, от необходимости освоенными, правилами, регулирующими их внешнюю и внутреннюю биологическую и психическую жизнь (деятельность).

Никогда чувство Добра и Зла не становится регулятором их жизни. Иначе, никогда общественный интерес, полезность или вредность их жизни для близких и далеких, сегодняшних и будущих людей, полезность или вредность их действий хотя бы для одного конкретного человека и для себя в качестве человека, то есть члена своей среды, никогда такая полезность или вредность действий и их результатов не становится регулятором поведения “Маугли”.

Человеческие потребности у “Маугли” не формируются. Их поведение всегда управляется и динамизируется только природными врожденными и сформированными в стае потребностями.

ПОТРЕБНОСТЬ В ОБЩЕСТВЕННЫХ УСЛОВИЯХ ЗАБОТА О ДРУГОМ - ЗАБОТА О СЕБЕ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Ребенок, в отличие от “Маугли”, осваивает общественные условия, в качестве условий своей среды, уже в досоз-нательный период своего формирования и ими регулируется его внутренняя и внешняя активность на протяжении всей его жизни.

Уже до того, как ребенок “узнает”- осознает, что та-кое”хорошо” и что такое “плохо”, он уже практически усвоил это в своем поведении и потребностях.

К концу уже первого года жизни ему плохо от того, что плохо его матери, и хорошо от того, что хорошо ей. На втором-третьем году облегченно протекают уже всяческие действия, сигнализирующие ему эмоциональную удовлетворенность тех, кого он любит - их “хорошо”, и затрудняются действия, вызывающие их недемонстративное неудовольствие - их “плохо”.

ПРИМЕР № 98. У МЕНЯ ЕСТЬ ДРУГОЙ ПАПА! Понаблюдайте за ребенком от года и до подчинения его поведения схемам слов. Все, что является угрозой его матери, тем, кого он любит, вызывает его агрессию или его страх, но всегда выражаемый поведением протест.

Попробуйте, если вы женщина, пококетничать при нем с его папой, а если вы мужчина - с его мамой.

Даже, будучи с вами за мгновение до того в самых теплых отношениях, он, до 2-х лет, вдруг отвернется от вас. Не захочет вас знать. Потащит маму или папу от вас. Попытается их занять собой или в конце концов разревется. Может вас оттолкнуть, ударить... После 2-х, 3-х лет “ничего не понимающий” малыш, когда ваше кокетство едва уловимо, но уже взволновало, вызвало отклик его мамы или папы, вдруг заявит вам:

- У меня есть своя мама!