Заложник времени. Заметки. Размышления. Свидетельства

Какой же выход? Думаю, как ни сложно финансовое положение в стране, необходимо уже в ближайшей перспективе пойти на введение абонементной платы за пользование телевидением, так, как это делается во всех странах. Это не будет для нас новое решение, ибо такая плата существовала в нашей стране до 1962 года. Сохраняется она и сейчас, только скрыто, в форме доплаты к стоимости телевизора при его приобретении в магазине. Радикальной, демократической мерой было бы также решение вынести государственное радио и телевидение из прямой зависимости и подчинения исполнительной власти. Влиять на деятельность этого самого эффективного инструмента информации и духовной культуры общества, защищать его самостоятельность, а такая необходимость существует, мог бы специальный парламентский совет или комитет, созданный из представителей всех фракций и групп по примеру тех стран, где существует государственное телевидение и радио.

Предложения, о которых я веду речь, давно известны, они формировались еще в начале 1990 года. Но прошли годы, и ничего из них, по существу, не реализовано. Государственное телевидение лишь изображает движение вперед, продолжая топтаться на месте, и остается тем же жестко управляемым правительственным механизмом, не отражающим интересы своего главного хозяина – зрителя. И беды председателей телекомпании, судя по грустным и пессимистичным выступлениям последнего, остаются теми же, что были у предшественников. Подобное положение, убежден, будет сохраняться на телевидении до тех пор, пока оно будет состоять на службе президента и правительства, выполняя лишь один социальный заказ – обслуживать людей, стоящих у власти.

В нашем Отечестве издавна заведено, что слухи опережают государственные решения. Уже в сентябре 1990 года мне стали по большому «секрету» нашептывать доброхоты телевидения, что ближайшие помощники Горбачева активно настаивают на переменах в руководстве Гостелерадио СССР, якобы они уже заручились поддержкой А. Н. Яковлева, а всю эту операцию осуществляет Е. М. Примаков, главный шеф массовых средств информации президента. Единственное, что, по мнению моих «доброжелателей», задерживало решение, – отсутствие единого мнения по поводу кандидатуры нового председателя. Я никогда не был специалистом закулисных игр: не лавировал, не заискивал перед советниками президента, хотя был хорошо осведомлен, что именно на их кухне вываривается кадровая похлебка. Знал я и о том, что мои недоброжелатели среди помощников генсека сочинили уже не одну докладную по поводу либерализма Ненашева, его нежелания твердой рукой навести порядок на телевидении. Часть этих докладных через ЦК КПСС с поручением Горбачева разобраться пришла ко мне и осталась до сих пор, как живое свидетельство закулисных игр.

В октябре 1990 года Горбачев уже не принимал меня, все поручения и претензии (они сохранялись) передавал через своих советников. Зная его намерения, я не настаивал на встрече, знал, что понимания достигнуто не будет, ибо позиции наши явно расходились. Не пытался я встретиться и с теми, кто мог повлиять на решение: Яковлевым, Примаковым, Дзасоховым. Просить мне было нечего, пытаться объяснить положение, которое сложилось на Центральном телевидении, я посчитал для себя неудобным, ибо все уже сказал, к тому же меня могли понять как человека, который стремится сохранить свое должностное положение.

Теперь, спустя годы, для меня еще более ясно, что стремление Горбачева обуздать телевидение было лишено всякого здравого смысла и рождено незнанием истинного положения дел в этом информационном центре страны. До сих пор не могу до конца понять и самого механизма формирования подобных решений, в основе которых лежит недоверие к людям и пренебрежение их мнением и знаниями. Говорю об этом вовсе не от обиды, ибо тогда уже не скрывал своего желания уйти из Гостелерадио. Мне было непонятно, почему человека, которому всего полтора года назад поручили столь серьезный и ответственный участок работы, не посчитали нужным пригласить и спросить, что он думает и предлагает в столь сложной ситуации в информационной сфере.

11 ноября мне позвонил А. С. Дзасохов, секретарь ЦК КПСС, продолжающий по поручению Горбачева опекать телевидение, и сказал, что меня хочет видеть президент СССР вместе с ним. Мы встретились у Дзасохова в ЦК КПСС и, поскольку хорошо знали тему предстоящего разговора, обменялись мнениями. Я сказал, что к решению оставить телевидение отношусь лично с облегчением, но, не хочу скрывать, смена руководителя ничего, кроме ухудшения ситуации на Гостелерадио, не принесет, ибо менять надо структуру управления, а не управителя. Дзасохов мою точку зрения разделял и просил меня, чтобы я в этом попытался убедить Горбачева.