Заложник времени. Заметки. Размышления. Свидетельства

Думаю, что непосредственно с этим связано возникновение отечественного феномена, когда такое прогрессивное наименование, как «демократ», стало нарицательным и многими воспринимается как ругательство. Во всем торжествует возведенное в ранг закона мнение демократически избранных, а по происхождению авторитарных руководителей, которые реформируют общество согласно лишь своим субъективным представлениям. Один из них неограниченно определяет, что может, а что не должна давать пресса, другой же заявляет, что он единоличный хозяин страны и только с его благоволения могут назначаться и освобождаться министры, решаться или не решаться любые вопросы жизни народа.

Вторым важным показателем, свидетельствующим о политическом кризисе, является отсутствие у ныне стоящих у власти какой-либо идеологии. Кроме общих слов «стать просвещенной Россией», они ничего вразумительного сказать не могут. Если справа от себя они называют тех, кто провозглашает на своих знаменах православие, самодержавие, народность, а слева модернизированное держава, родина, социализм, то себе из этой триады, видимо, оставляют: рынок – демократия – капитализм. Хотя президент России Б. Ельцин на вопрос, как он видит будущее государственное устройство, отвечает: мы не строим капитализм, а строим общество, в котором все должны не обижать друг друга, не воровать, не пьянствовать, не лениться. Точно так же, как оспорила практика гуманный социализм, так же невозможно представить и гуманный капитализм, и нынешняя реальная жизнь дает достаточно оснований для таких сомнений. В новом демототалитаризме отчетливо сочетаются обещания светлого будущего и незатейливая демагогическая пропаганда со списыванием всех грехов на прошлые власти. Складывается мнение, что в идеологическом выборе нынешним неодемократам все равно, что марксизм, что православие, лишь бы заткнуть пустоту, оставшуюся на месте политпроса. И неудивительно: отцы демократии и ее духовники, те, кто вчера с книгами в руках молились на Ленина, теперь для соблюдения ритуала благочестия присягают на Библии.

Третьим показателем того, что политический кризис власти достиг максимальной остроты, является невозможность правящих кругов по-старому все трудности и просчеты списывать на своих предшественников. В глазах большинства населения утрачен основной аргумент – возможность сваливать на ранее существующие центральную законодательную и исполнительную власти СССР. Уже для всех очевидно, свидетельствует научное заключение группы экспертов Г. Явлинского, что правящая власть России осуществила обвальное разрушение союзного государства; потерпела поражение в осуществлении первого этапа экономической реформы, ибо никаких элементов стабилизации не появилось; привела к углублению анархии и неуправляемости народного хозяйства.

Четвертый показатель кризиса власти состоит в том, что она не только не сделала каких-либо шагов в направлении достижения согласия в обществе, а, наоборот, со старанием, достойным лучшего применения, набрав инерцию разрушения в августе 1991 года, на всех уровнях власти, во всех регионах до предела обострила борьбу между различными политическими группировками и партиями, общественными движениями и силами. После разгрома съезда народных депутатов, Верховного Совета СССР, отправки в отставку президента СССР практически без перерыва началась острая борьба между законодательной и исполнительной властью в России на всех уровнях. Особой критической точки эта борьба достигла в декабре 1992 года – демарш президента России Б. Н. Ельцина по отношению к съезду народных депутатов убедительное тому свидетельство.

Отражением этих же процессов является кризисная ситуация в политических партиях и общественных объединениях. Раскол в таком еще недавно влиятельном движении, как «Демократическая Россия», которое не выдержало испытания властью. Пример тому – политическое и социальное положение в Москве и Ленинграде, недавних бастионах новой демократии, где лидеры, пришедшие к власти, оказались неспособными управлять. Возникновение многочисленных либеральных, радикальных, патриотических, социал-демократических и других партий без какой-либо серьезной социальной поддержки снизу лишь подтверждает, что ныне в обществе отсутствуют условия для создания крупных политических партий, способных действовать в масштабах всей России. Недоверие населения к партиям и общественным движениям отчетливо выразилось в неудачных попытках создать в 1992 году широкое центристское общественное объединение, способное возглавить процесс консолидации здоровых социальных сил в обществе под флагом «Движение демократических реформ».