Заложник времени. Заметки. Размышления. Свидетельства

Не могу не вспомнить в этой связи одну давнюю зарубежную поездку и встречу, которая оставила свой след в памяти. В 1985 году, в декабре, ЦК КПСС направил меня, тогда главного редактора «Советской России», во главе партийной делегации в Индию на съезд партии Индийский национальный конгресс. Главой партии была Индира Ганди, а исполнительным секретарем ее сын Рад-жив Ганди, который перед этим был в нашей стране и проявил интерес к деятельности КПСС как правящей партии. С этим, думаю, и было связано приглашение в Индию делегации КПСС. Съезд проходил в Калькутте 25–27 декабря. Делегаций из других стран было немного, не более 6–7, поэтому к нам проявили большое внимание, было много встреч, бесед.

Одна из них особенно запомнилась: 26 декабря меня приняла для беседы Индира Ганди. Беседа проходила по-восточному неторопливо, длилась более часа, и я имел возможность хорошо рассмотреть эту необыкновенную женщину, задавать ей вопросы. Я видел перед собой смертельно усталого человека, с измученным аскетическим лицом и большими живыми глазами. Всем своим видом И. Ганди олицетворяла в моем представлении человека, фанатично преданного своей стране, своему народу. Я спросил, что дает ей силы выдерживать такую огромную нагрузку и что поддерживает ее оптимизм, ибо ей как государственному деятелю за время своей жизни не суждено увидеть свою страну и свой народ в благополучии и процветании.

Она внимательно посмотрела на меня и сказала, что отцом и судьбой ей завещано быть со своей страной во все времена, и она будет нести свой крест до конца. А что касается того, суждено ли ей увидеть процветание своего народа или нет, то она понимает, что ей это действительно не суждено увидеть, жизнь человеческая коротка, но она пройдет ту часть пути, который ведет к счастью людей, а после нее по этому же пути пойдет ее сын. Судьбе было так угодно распорядиться, что времени ей действительно было отпущено мало, уже в следующем году она трагически погибла.

К чему я вспомнил эту встречу? К тому, что на ответственном этапе жизни нашего общества нашим руководителям партии и государства больше всего не хватило фанатизма, не хватило преданности своей стране, своему народу. Кто-то из критиков правильно заметил: во времена Л. И. Брежнева благополучное, самодовольное, потерявшее форму руководство партии превратилось в руководителей-дачников, занятых преимущественно собственным благополучием и уютом. Наследственные черты партийных руководителей такого типа нес в себе и Горбачев.

М. С. Горбачев ничем из государственной и партийной власти не хотел поступаться и ничем не хотел рисковать. Рассуждая о демократии, выступая реформатором новых выборов – впервые альтернативных, – сам он не захотел избираться в народные депутаты СССР от народа, а избран был на пленуме ЦК КПСС, и это было воспринято многими уже тогда как проявление его непоследовательности.

М. С. Горбачев мог еще раз вырваться из традиционной роли вождя, поставленного сверху, – при избрании президента СССР. В самом начале 1990 года он еще мог получить поддержку и пойти на всеобщие выборы президента. Решение это для него было рискованным, но и победа, еще вполне возможная, имела бы для него и судьбы Союза большую цену. Однако боялся Горбачев и снова ограничился лишь съездом народных депутатов, который явился началом поступательного падения его влияния, популярности и авторитета. Об этом свидетельствовали результаты голосования при избрании Горбачева Президентом СССР, они были уже совсем иными, чем при избрании его Председателем Верховного Совета. Такова была неизбежная цена нерешительности, боязни смелых поступков, опаздывания в принятии конструктивных решений, особенно в сфере самых острых для общества вопросов – экономики и национальных отношений, где несостоятельность президента СССР оказалась особенно заметной.

В прессе до сих пор продолжаются дискуссии о том, почему популярность М. С. Горбачева на Западе, устойчивая до сих пор, оказалась не слишком прочной и долговечной в его Отечестве. Ответ, как я думаю, очевиден – результаты его реформаторской деятельности, особенно со стороны интересов западного мира, были поистине грандиозны. Рухнуло могучее противостояние двух великих держав, вооруженных опасным для всего мира оружием, не стало еще вчера могущественного Варшавского военного содружества и целой мировой системы социалистических стран.