Заложник времени. Заметки. Размышления. Свидетельства

Борьба продолжалась и на самом заключительном этапе съезда. Как только приступили к формированию руководства ЦК РКП, стало еще более очевидным, насколько противоречива и нестабильна ситуация в партии, как различны в ней позиции людей, даже из числа тех, которые претендовали быть ее руководителями. Начались самоотводы тех, кто не хотел работать в ЦК вместе с И. К. Полозковым, причем это были люди, рекомендованные, насколько мне было известно, для избрания в секретари ЦК РКП: Аркадий Вольский, Виктор Рябов. В одном из перерывов на съезде А. Вольский с недоумением и неодобрением говорил мне о странных маневрах Горбачева, предложившего ему войти в секретариат РКП в роли второго секретаря, чтобы тем самым укрепить неустойчивое положение И. К. Полозкова.

Съезд РКП и его результаты еще больше усилили размежевание в партийных организациях столицы и таких крупных городах, как Ленинград, Свердловск, Новосибирск. Отдельные из них принимали решения протеста по отношению к руководству РКП, отказывались платить партийные взносы РКП.

В такой противоречивой ситуации проходил в июле 1990 года последний, XXVIII съезд КПСС, который, несмотря на принятие многих разумных решений, в том числе и так называемой Программы первоочередных действий партии, уже не мог ни объединить, ни нацелить партию на конкретные действия, ибо размежевание различных групп в партии остановить было невозможно. КПСС стояла накануне раскола.

Как это ни грустно было видеть, но практика все более убедительно свидетельствовала о неспособности партии работать в новых условиях, неспособности радикально реформироваться. Грустно, ибо все эти процессы своеобразного отторжения партии в новых условиях реальной жизни были неизбежны, их следовало предвидеть руководителям ЦК КПСС, вести перемены в КПСС с опережением в 3–4 года, а не плестись в хвосте событий, как это случилось, уже не имея возможности влиять на них. Когда речь идет о политических процессах, догнать упущенное время оказывается невозможным, ибо приходится иметь дело с такими необратимыми категориями, как доверие, вера народа, – вернуть их, коли утратил, уже нельзя.

Дальнейшее обострение внутриполитического партийного кризиса лишь подтверждало беспомощность генерального секретаря и сформированных им Политбюро и Секретариата ЦК КПСС и обоснованность мрачных прогнозов сторонников той точки зрения, что демократические процессы, происходящие в экономической, социальной, духовной сфере, углубляли противоречие между партией и обществом и неизбежно вели к естественному отторжению партии перестройкой и гибели ее как политического авангарда. Пророческими становились и предположения о том, что КПСС не избежать трагической судьбы коммунистических партий стран Восточной Европы.

Известно, что главное назначение истин состоит в том, чтобы отразить реальности своего времени. Одной из таких реальностей последних лет перестройки было закономерное развитие и углубление кризиса КПСС, который руководители ЦК слишком долгое время не хотели признавать и оценивали лишь как проявление отдельных противоречий в партии. Как непосредственный участник свидетельствую: в 1990 и 1991 годах каждый из пленумов ЦК КПСС, о чем бы ни шла речь, в конечном итоге сводился к попыткам оценить содержание кризиса и измерить его глубину. Участвуя в работе этих пленумов, скажу, не утаивая: в этих оценках, к сожалению, обычно преобладало стремление искать причины кризиса вне партии, рассматривая их преимущественно лишь как происки враждебных сил. Между тем искать причины, обстоятельства кризиса нужно было с самого начала не вовне, а внутри партии. Причем по мере того, как шло время и перестройка творила свою историю, все меньше оставалось оснований и аргументов искать эти причины только в прошлом. И хотя уже много было написано о давнем политическом грехопадении партии, куда более актуальным становился анализ деятельности партии в последние годы – годы, ответственность за которые несли непосредственные участники этих событий. Не внешние противники были повинны в том, что после XIX партийной конференции партийный центр практически самоустранился от руководства партийными комитетами, неспешно, отрешенно занявшись внутренней реорганизацией – переменами в структуре, сокращением штатов, ликвидацией отделов. Исполнительный Секретариат ЦК не работал, а Политбюро превратилось в бездеятельный политический совет при президенте СССР.