Заметки о моем поколении. Повесть, пьеса, статьи, стихи

Носильщики берут папу под руки, уводят. Теперь очередь Дорис. Она с достоинством укладывает свои принадлежности в маленькую, но вызывающе элегантную сумочку.

Дорис. Доведись Сесилу Б. Демиллю увидеть Белый дом, он знаете что сказал бы? «Ничего хижина, для садовника сойдет. Теперь будем строить настоящий дом». (Уходя, она отчаянно старается не попадать в джазовый ритм – чтобы не выглядеть марширующей. Это ей не совсем удается.)

Собирает свой чемодан и президент Джерри Фрост.

Джерри (вызывающим тоном). Как бы то ни было, я вам доказал, что под вашу дудочку не пляшу. (Оглядывается кругом, видит особенное дерево. Подходит и выдирает его с корнями.) Это мне аборигены подарили. И тот знак – тоже мой. Мое изобретение. (После паузы.) По-вашему, я был неважным президентом? Попробуйте только меня еще раз избрать!

Генерал Пушинг (непреклонно). Упаси бог! Вам по плечу только почтальонская сумка.

Шутка вызывает бурный смех.

Мы снова слышим голос Шарлотты. Кажется, он доносится с улицы или, удивительным образом, откуда-то сверху.

Шарлотта (очень ясным голосом). Закрой дверь! Не продохнуть от этой вони!

На лице Джерри озадаченное выражение. «Что?» – спрашивает он.

Два носильщика обжимают его с боков и вместе с деревом и чемоданом увлекают к воротам, и «Орангутанги» играют громче, громче.

Занавес

Действие третье

Мы снова в доме Фростов. Неделя минула после первого действия. Утро, около девяти часов. Сквозь раскрытые окна льются солнечные лучи, высвечивая на ковре большие яркие квадраты. Исчезли банки, стаканы и пузырьки, что мы видели в тот памятный вечер. Однако настроение дома никак не соответствует ликующему утру: в доме поселилась беда, загрустил даже шеститомник «Американского юмора» в обшарпанном книжном шкафу.

Все как бы затаилось, притихло.

За входной дверью частый стук каблуков: кто-то взбегает по ступеням. Распахивается дверь, появляется Дорис. На ней песочного цвета юбка и, как полагается, вязаная кофточка. Дорис незаметно жует – во рту у нее, конечно, жевательная резинка.

Дорис (кричит). Шарлот-та!

Голос (унылый и надтреснутый, откуда-то сверху). Это ты, Дорис?

Дорис. Ну да. Можно подняться?

Голос (действительно Шарлотты, но его едва можно узнать). Сама спущусь.

Дорис. От Джерри есть что-нибудь?

Шарлотта. Ни слова.

Дорис молча и не без интереса разглядывает себя в небольшое настенное зеркало. Входит Шарлотта. Как она изменились за эту неделю! Нос и глаза распухли от слез. Она угнетена, подавлена.

Дорис (с напускной оживленностью). Говоришь, ни словечка?

Шарлотта (печально). Ни единого.

Дорис (это производит на нее впечатление). Вот негодяй! Сегодня ровно неделя, как он исчез. Все из-за того пойла проклятого.

Шарлотта. Накачивался им всю ночь, а утром пропал.

Дорис. В жизни ничего смешнее не слышала – взять и исчезнуть… Слушай, Шарлотта, я второй день собираюсь сказать тебе, только боюсь расстроить.

Шарлотта. Куда уж больше?

Дорис. Так вот, я хотела спросить: ты в морге не узнавала?

Шарлотта вскрикивает.

Да погоди. Держи себя в руках. Я подумала, что надо хоть поинтересоваться. Если он где-то существует, то его нужно искать.