Заметки пожилого человека

Когда решалось, будет ли в школах введён курс мировых религий, призванный, судя по всему, продвинуть православие, которое никак не становилось основой мировоззрения и жизни населения (хотя в армии, школах, вузах и прочих сферах оно распространяется энергично и последовательно), основными оппонентами этого, кроме реформаторов с их ЕГЭ, результаты деятельности которых оказались разрушительней любых конфессиональных новаций, были исламские священнослужители. Казалось, боятся пропаганды христианства. Оказалось, другого. Они лучше всех понимали, что православное духовенство, лоббирующее введение помянутого школьного курса, интересует только будущая паства и прозелитизмом среди приверженцев других религий оно заниматься не собиралось. Но понимали, что раз курс введут, то для всех, не задумываясь, кто придёт в школы преподавать. А в том, что преподаванием ислама в России займутся «новые мусульмане» на деньги Катара, Саудовской Аравии, Турции и других центров исламского мира, сомнений у них не было. Как и в том, что это будет за ислам и чем это для них закончится, вплоть до физической ликвидации.

Так в конечном итоге и получилось. Следствием данной новации стал последующий поток джихадистов из России в Сирию и Ирак, многие из которых там, вследствие действий ВКС РФ, остались навсегда. О терактах в России, притоке боевиков «в лес» и прочих, далеко не завершившихся последствиях попыток влиятельных дилетантов играть на конфессиональном поле, умолчим. Ибо любое действие влечёт массу последствий, а в столь щекотливой сфере, как религия, вдвойне и втройне. Советовать тут бессмысленно – начальство лучше знает. Оно всегда всё лучше знает, иначе б не было начальством. Принцип отрицательной селекции, по которому в начальники выдвигают не тех, кто хорошо в чём-либо разбирается, а преданных вышестоящим (преимущественно до идиотизма льстиво), и тех, от кого не ждут проблем, работает, как швейцарские часы. От чего ошибки руководства копятся и множатся, складываются в предкризисное состояние и взрываются таким фейерверком… И, главное, всегда неожиданно! Как там было у Черномырдина? «Никогда такого не было, и вот опять»?

В России на протяжении трёх поколений сложилось светское государство. С большими издержками, через репрессии и множество всех и всяческих безобразий, но сложилось. Люди к этой ситуации привыкли. Понятно, суеверия остались, и даже не вера, а именно суеверия. И традиции, в которых ничего особо плохого нет, хотя некоторые из них изрядно раздражают постороннего человека. Но советская власть закончилась, с декларативной справедливостью и заботой о трудящихся на фоне приватизации стало совсем худо и начальство озаботилось духовными скрепами и прочей полезной для мимикрии бижутерией. После чего выяснило, что попытки сделать «как лучше» вызывают растущее раздражение населения, периодически выплёскивающееся наружу. И решило прикрыть взращиваемые им за немалые бюджетные и меньшие благотворительные деньги традиционные ценности, а заодно себя и подопечных от еретической хулы и нелицеприятной критики. Для чего были приняты соответствующие законы – один другого чуднее.

Ничего удивительного тут нет. Испокон веку, что начальникам хотелось, то и было. В соответствии с реальностью, данной им в ощущениях, модой или капризом – Б-г весть. Пётр Алексеевич широко внедрял в стране курение табака и употребление горячительных напитков. Дмитрий Анатольевич с тем и с другим боролся. И с точки зрения здоровья нации был куда прогрессивнее, хотя Петра и прозвали Великим. Но тут уж как выйдет. Может быть, когда-нибудь Медведева тоже так назовут. Путин, при всех несообразностях сформированной в стране вертикали власти, а может, и благодаря им, поскольку на их фоне он выглядит куда как адекватно, смотрится внушительней. Но по-любому законы о защите чувств верующих и власти от поношений приняты. Удастся ли защитить ими чувства и власть, большой вопрос. Открыть широчайшие возможности для спекуляций чувствами и поле для критики власти, авторитет который помянутые законы уронили, вполне. Что светская и умеренно верующая российская публика с печалью, переходящей в протестную активность, и наблюдает.