Заметки вашего современника. Том 2. 1970–1980

Куда нас повезли из Манилы, я так сначала и не понял. С нами два деятеля из местного ГБ, один молодой, с негритянской кровью, который встречал нас в аэропорту в Маниле, на груди — табличка «Джимми», вечно улыбающийся. Другой — «Делл» — лет 50-ти, величавый, лениво приветливый. Дарит нашим дамам бусы из ракушек и сладости. Третий — фотокорреспондент «Рой». Тоже, наверное, из ГБ. Правда, для ГэБэшника он слишком много работает, снимает нас даже ночью с блицем.

Проехали километров 100. Дорога проходила высоко через горы, и в горах было даже холодно. Потом наш автобус приехал в какую-то грязную деревню и въехал на какой-то грязный мол, облепленный грязными джонками и катамаранами с грязными мальчишками. Маленькая, энергичная и довольно уродливая переводчица Эдна сначала куда-то умчалась, но минут через 20 возвратилась и стала рассаживать нас по трём узеньким катамаранам…

Мимо нас проплывали живописные скалистые островки, уютные пляжики белого песка и косматый, непричёсанный тропический лес на близком берегу. Примерно через полчаса открылась песчаная белая бухточка с ресторанчиком под открытым небом. Над ним высоко (93 ступеньки) на горке — двухэтажная гостиница. Стремительно стемнело. Разделись и бросились купаться. Вода очень фосфоресцирует, сноп огня перед глазами. На берегу огоньки и флажки разноцветные. Плывёшь, радостно и жутковато: как-никак океан под тобой! Ужин с жареной рыбой. Спали под марлевыми сетками от москитов. Где-то внизу повизгивали девчонки: кажется, мои нефтяники сегодня решили задать им щупача. Ну, да дело молодое…

А утром счастье улыбнулось сразу полной улыбкой…

Я узнал, что за 10 песо можно взять напрокат маску и ласты, оставив под залог ещё 10 песо. Вот этих вторых 10 песо у меня не было, но я уговорил взять у меня 2 американских доллара. Восторг охватил мою душу! Сбывалась давняя хрупкая мечта: плавание в маске в тропическом океане!

Нырнул с двухметрового камня и влетел в плотную стаю маленьких, с нашу кильку величиной, рыбок ярко-голубого цвета. Цвет был такой пронзительный, что казалось: они сами излучали эту небесную голубизну, хотя я понимал, что это лишь игра солнца. Я плыл над совершенно прозрачной бездной. Вода была настолько чиста, что создавала полную иллюзию полета, доходящую до головокружения. Холодная она или теплая я не понимал. Понимал только, что я могу плавать в ней неограниченное время[330]. Камни внизу, окружавшие песчаные подводные пляжики, были сплошь покрыты кораллами самой причудливой формы. Большинство тёмно-зелёные, с налётом ила. То это блюдца, то рюмки на ножках. Маленькие голубые, похожие на незабудки. Реже — красные, пористые. Другие напоминают пчелиные соты, а третьи — человеческий мозг. Дважды я видел «коралловых червей» толщиной с сардельку, но в два раза длиннее. Подумал сначала, что это какое-то живое существо, тронул его ластой, оказалось — живой камень, коралл. Самые красивые бело-мраморные нежные веточки растут небольшими кустиками величиной с чайную чашку. Оторвать их от камня, не сломав, невозможно. Я попробовал пару раз, изрезал пальцы и смирился: нужен нож… Ножи были на берегу, но я не мог оставить море: я боялся, что всё это может исчезнуть…

Главным чудом были рыбы! Господи, покорён щедростью Твоей и фантазией! Чего только здесь не было! Большие неповоротливые чёрные рыбины с жёлтыми подпалинами. Плоские, тёмно-бордовые с палевым брюшком. Конопатые, полосатые подводные попугаи всех возможных мастей и окрасок. Один раз встретил довольно мерзкое создание длиной сантиметров 40, по всем статьям похожее на мурену, но не ровно тёмную, а серо-белую, пятнистую. И пятнышки по величине разные. Удивительно, но ни раков, ни крабов не встретил. Ракушек мало и все ракушки с моллюсками. На берегу ракушек больше и они разнообразнее по форме. Все рыбы очень пугливы, близко к себе не подпускают.

Глубина была метров 10. А может быть и больше, трудно определить, настолько прозрачна вода. Вспомнил, что читал: именно здесь в районе Филиппин самая прозрачная океанская вода, луч солнца пробивает её на 30 м. Я чувствовал себя то великаном, парящим над подводной страной, то карликом в тропическом аквариуме экзотического зоопарка, всхлипывал от восторга, кашлял от едкой воды, плавал до изнеможения, до сладкой потери сил, до полного счастья!

Потом ребята говорили, что я плавал больше четырёх часов. Спина сильно обгорела, но это я почувствовал уже наутро. День 27 ноября 1976 г. — один из счастливейших в моей жизни!

До и сегодня, на склоне лет; могу сказать, что пережил я тогда действительно один из самых незабываемых дней. Он был переполнен восторгом и; пожалуй; не было потом года, чтобы я не вспоминал о нем с горестным чувством безвозвратно утраченного далекого счастья.

* * *