Заметки вашего современника. Том 2. 1970–1980

Гела[601] стал министром здравоохранения Грузии. Изо всех сил стремится показать нам с Женей[602], что он ничуточки не изменился, по-прежнему мил и доступен. Но он изменился, конечно. Впрочем, Гелка достаточно умён, чтобы понимать, что министерское кресло — это на время, а дружба — навсегда. Пригласил нас в инспекционную поездку по всей республике. Полагаю, что его поездка «совпала по времени» с нашим приездом в Грузию неслучайно. Лежаве хочется продемонстрировать себя в новом качестве; ему хочется, чтобы я написал о нём[603], ему хочется (как всякому грузину!) немножко «пустить пыль» нам в глаза, показать нам беспределы грузинского национального гостеприимства, да просто доставить радость мне и моей очаровательной подруге.

Путешествовать с министром — одно удовольствие. Все вокруг предельно вежливы, предупредительны, готовы выполнить любую твою прихоть, никто не говорит, что сейчас некогда с тобой разговаривать. Где-то (где — не помню. От постоянных застолий в голове утрачена свежесть вещества мозга) мне даже подарили роскошную бурку. Ну, кто подарил бы мне бурку, не будь я в свите министра?!

* * *

Зугдиди, чайная столица Грузии. Обедоужин в доме Гурама Ясоновича Кварацхелия, врача. Дом такой роскошный, двухэтажный, с садом, с попугаями в клетках, что никак невозможно предположить, что всё это нажито без взяток. Когда уже хорошо подвыпили и вышли на воздух покурить, я с прямотой римлянина спросил у первого зама Зугдидского горисполкома Муртаза Каличава:

— Врачи в Грузии взятки берут?

Муртаз задумался. По лицу его пробегали тени тягчайшей внутренней борьбы. Он очень долго искал правильный ответ на мой нехитрый вопрос. Наконец, не проговорил, а выдохнул:

— Есть такие…

— А наш хозяин?

— Гурам Кварацхелия — бесплатный человек! — строго сказал Муртаз. — Запомни!

Впрочем, вполне может быть, что наш Гурам действительно «бесплатный человек». В Зугдиди люди живут очень хорошо.

* * *

Барисахо, столица Хевсуретии. Доктор Ираклий Арабули рассказывает мне, что по древней народной традиции хевсуров, человек должен родиться в родном селе. Роженицу задолго до родов оставляют одну, не дают ей ни есть, ни пить. Когда ребёнок родится, она сама перегрызает и перевязывает пуповину, никто не должен ей помогать. Теперь рожать отправляют в больницу с милицией. Рождаемость в Хевсуретии в 3 раза ниже, чем в равнинных районах. У Ираклия четверо детей. Старший сын учится в Германии в аспирантуре на деньги Академии художеств. Второй сын работает в Тбилиси, в НИИ. Одна из дочерей живёт в 10 км от него. Младшая кончает медицинский техникум. Жена работает в больнице уборщицей. Если его помощь нужна там, куда можно как-то подъехать, за рулём он сам. В хозяйстве: корова, 7 свиней, 15 кур, участок картофеля. В Барисахо живут 50 человек с высшим образованием.

* * *

Гела Лежава и Автандил Субелиани учились в одной группе в Тбилисском мединституте. Один теперь министр здравоохранения, другой — сельский врач в деревне Чубели. Они сидели в саду и говорили по-грузински, и смеялись тоже по-грузински — ведь мы не умеем так смеяться, как грузины. Стол в саду со щедрым угощением стоял в тени, они вспоминали и свою молодость, и учителей, и похождения, и любовь, впрочем, я не знаю, что они вспоминали: ведь они говорили только по-грузински. И стол в поисках тени переносили с места на место три раза…

* * *

Я спросил Автандила, кто он по профессии: хирург, терапевт?

— Хирург, терапевт, отоларинголог, гинеколог, кардиолог и зубной врач, — смеётся он.

— Вспомни, когда тебе было особенно трудно?

— В январе этого года. Когда откапывал из-под снега мою медицинскую сестру Веру Николаевну Виблиани…

— Вера Николаевна?.. Она русская?

— Русская. Но она родила пятерых сванов!!

* * *

У грузин есть замечательное короткое приветствие. Чтобы перевести его, нужно гораздо больше русских слов. «Дила мшидобиса»: «Пусть будет для тебя доброе, мирное утро».

* * *

Местия, столица сванов. Старинные башни-крепости завораживают. Это гигантские шахтматные фигуры на доске кровавой мести, расставленные веками среди гор и долин Ингури. Шота Габриэлович Чартолани (сван) из сванской археологической экспедиции Института истории и этнографии АН ГССР рассказал, что о сванах писал ещё Страбон[604], но история Сванетии известна лишь с XIX в. Точнее, истории Сванетии просто не существует. Обнаружены 50 памятников времён неолита, кремационный могильник V–VI в. до н. э. Сваны умели хорошо обрабатывать железо и бронзу, делали из бронзы фигурки быков и баранов. В доисторические времена сваны были металлургами и скотоводами. Найдены привезённые из Персии сердоликовые бусы, лаковая керамика. Сваны торговали с греками, которым нужен был корабельный лес. Исповедовали культ Солнца, христианство пришло к ним в VII–VIII вв.

* * *

Местия — столица Сванетии.