Заметки вашего современника. Том 2. 1970–1980

Ещё полвека назад, когда Калатозов[605] снимал здесь «Соль Сванетии», тут была такая дичь, столько экзотики! А сейчас, какая экзотика, если из Зугдиди до Местии можно доехать за 2,5 часа. И всё-таки сваны упорно сопротивляются нашествию туристов.

* * *

Живём с Женей на 12-м этаже в мастерской у «Чубчика». Так все называют художника Тенгиза Мирзашвили. Любимая его тема: пейзажи с маленькими людскими фигурками. Причём женщины на них всегда в красном. Ещё пишет жёлто-зелёных ню. Человек уникальной невозмутимости, спокойствия и доброты. Не пьет, не курит. Каждый день варит большую кастрюлю компота, которым в основном и питается.

* * *

Яркий, жаркий день, но с него, я чувствую, всё покатится в зиму. И сам я покачусь, только не знаю куда…

3.8.82

* * *

Суздаль. Купание ночью голышом в пронзительно холодной Каменке. Сколько ещё таких минут счастья мне осталось в жизни? Впрочем, лучше об этом не думать… А как не думать!?

* * *

«Советская культура» заказала мне статью об Игоре Бессарабове. Игорь отличный парень, порядочный и истинно творческий человек, только, пожалуй, смеётся чересчур много. Обладает даром вовлекать в поле своего творческого притяжения других людей. Я считал, сколько же он сделал фильмов по его «Творческой карточке» в ЦСДФ в Лихове, где он всю жизнь работал. У меня получилось 269. Я спросил, точно ли столько, но Игорь сказал, что никогда не считал.

Игорь Викторович Бессарабов.

Когда мы делали с ним «Наш Гагарин», он пересмотрел все плёнки с Гагариным, что-то искал, но объяснить мне, что, собственно, ищет, не мог. Показывал мне свои прежние работы. Есть замечательные фильмы. «Дети нашего века». В нём нет ничего, кроме детских рисунков, но это так здорово, столько мыслей возникает! Фильм получил первую премию «Золотой дракон» на кинофестивале в Кракове. Фильм «Удивительный мир движений» о гимнастках получил не только два авторских свидетельства за технические находки, но и рекордное количество международных наград (в Тбилиси, Мехико, Брюсселе, Гренобле, медаль Олимпийского комитета в Кортина д'Ампеццо). Даже его фильмы о Ленине и Брежневе талантливы, хотя это сплошная политика.

* * *

«Я был буквально на волосок от своего счастья…»

* * *

Андрей Афанасьевич Кокошин.

Селезнёв роздал всем на выбор списки делегатов XIX съезда ВЛКСМ, чтобы мы о них писали. Я отправился в Институт США и Канады, где работает Андрей Кокошин, зав отделом внутриполитических и социальных проблем США. У него 50 человек сотрудников. Доктор исторических наук. Молодой. Живые, умные глаза. Не рыжий, но кажется рыжим, потому что осыпан мелкими веснушками. Высокий, плотный, даже, пожалуй, толстый, если бы не быстрота и лёгкая ловкость в движениях. Он настолько же умный, как и хитрый. Никаких слов, где можно поскользнуться:

— Мы должны заниматься фундаментальным марксистско-ленинским анализом политической системы американского империализма, осмыслить особенности кризиса политической власти в Соединённых Штатах…

И дальше в том же духе.

Окончил МВТУ и просил меня написать об МВТУ добрые слова. Радиоинженер. Очень серьёзно занимался академической греблей. Распашная двойка без рулевого Кокошин — Пекин была трёхкратным призёром молодёжного первенства страны и входила в состав сборной команды олимпийского резерва.

— А Миша Пекин стал потом чемпионом Европы, — вздыхает Андрей.

Последние 8 лет играет в регби, кандидат в мастера. Нувствуется, что он знает, чего хочет и умеет этого добиваться.

Мы говорили о сбитом Пауэрсе, убитом Кеннеди, о Картере и Рейгане; вернее, это Андрей о них всех говорил, но я его слушал с удовольствием, его интересно слушать. Если бы не нужда в газетном очерке, я бы позвал его домой просто поговорить, собеседник он отличный.

Очень внимательно и придирчиво читал мой очерк перед публикацией, обсасывал каждое слово и много правил.

Книжка 95 Август 1982 г. — январь 1983 г.

Переделкино — Горький — Семёнов — Павлово — Заволжье — Горький — Переделкино

Николай Алексеевич Пилюгин, его жена Антонина Константиновна и Сергей Павлович Королев.

Умер Пилюгин. Помню, как приезжал к нему в Жуковку жарким летом 1980 г. В непролазных кустах смородины, где пряталась покрытая марлей колясочка, высоким птичьим голосом попискивал какой-то чрезвычайно крошечный человек. В то лето Николай Алексеевич стал прадедушкой, чему был несказанно рад. Я ездил к нему не раз, мы проговорили несколько дней. Я понял тогда главное: он был одним из немногих людей, который искренне любил Сергея Павловича[606].

* * *