Заметки вашего современника. Том 2. 1970–1980

Зубрил в самолёте цитаты из немецких классиков, чтобы ввернуть их в разговор в подходящий момент, демонстрируя свою образованность: «Никакой опыт не опасен, если на него отважиться» (Гёте). «Равноправие — святой закон человечества» (Шиллер). «Не чужд нам тот, кто в нас участье принимает» (Гёте). «Шаг за шагом — правило в торговле, но не в дружбе» (Лессинг). «Настоящая дружба правдива и отважна» (Шиллер).

* * *

Из доклада Клауса Штадлера — главы объединения молодёжно-студенческих газет:

Оказывается, в Германии давно выходят газеты ученические. Первая вышла в Мюнхене в 1848 г. Сегодня их около 1200, не считая газет заведений профтехобразования. Выходят от 4 до 12 раз в год. Тираж от 300 до 10 000 экз. (в среднем 700–1000). В одной школе бывает 2–3 газеты. Редакторы — на общественных началах, но должны быть совершеннолетними (21 год), иначе они не могут вести юридические дела. Родители против этой затеи, поскольку, по их мнению, это отвлекает от учёбы. Учителя тоже против, поскольку их в этих газетах критикуют.

Вспомнил, как мы с Ричардом Янсоном и Юркой Герасимовым в конце 1940-х гг. выпускали в школе ежемесячный журнал «Наша летопись». Все номера хранятся у Янсона. Надо съездить к нему, вспомнить…

* * *

Тёмно-коричневый переплёт на фасадах старых немецких домов называют «Гессенским мужчиной».

* * *

В XV в. в Майне водились трёхметровые осётры.

* * *

На немецких кирхах стоят флюгеры в виде флажков с какими-то дырочками, которые меня заинтересовали. Выяснил, что по старинному преданию когда-то поймали и приговорили к смерти знаменитого браконьера Вилькензига. (Попутно замечу, что у нас браконьеров смертью никогда на наказывали.) Перед смертью ему предложили выстрелить в флюгер так, чтобы образовался контур цифры 9. Он стрелял, флюгер при этом вертелся, но браконьер задачу выполнил и сохранил себе жизнь.

* * *

Дом Гёте во Франкфурте. На кухне — колодец. Только четыре дома в городе имели такие кухонные колодцы. В гостиной — синие французские обои «умирающего» цвета; цвета, который в сумерках «падает в обморок». Гессенские шкафы, тяжёлые, дубовые, отделанные орехом и обязательно на пяти толстых сферических ножках.

* * *

Что почём в Германии:

Джинсы — 50 марок. Кожаная куртка — от 320 до 600. Пиджак — 100–450 марок. Дубленки — от 800 до 1300 марок. Кружки пивные — от 15. Галстуки — от 9 до 35. Мягкие детские игрушки — от 10. Детская обувь — до 100. Бифштекс в ресторане — 13, пиво — 2. Бутылка немецкой водки — 4, советской —11. Яблоки — 1. Капуста (за 10 кг) — 3. Лук (за 5 кг) — 3. Виноград — 1,2–1,8. Угорь копчёный — 22 марки кило. Фотоаппарат — от 280. Электродрель — 160. Телевизоры — от 300 до 2400. Квартира однокомнатная (40 кв. м) — 91 500. Трёхкомнатная (79 кв. м) — 156 000. Четырёхкомнатная (100 кв. м) — 222 000. Манто из натурального леопарда — 15 100. «Мерседес-600» — 104 340. Надо брать манто, садиться в «мерседес» и тикать на родину…

Курс немецкой марки в то время составлял примерно 36 коп.

* * *

Дом молодёжи во Франкфурте — помесь ночлежки с клубом. Изжелто-смуглые, болезненные в своей худобе индусы в ладно закрученных чалмах. Развинченные негры. Лохматые немцы в дорогих, нарочито мятых и заляпанных пиджаках.

* * *

Все газеты пахнут одинаково. До того, как начинаешь их читать.

* * *

У нас на «Правде» набирают за 1 ч 10 000 знаков, а немцы на похожих линотипах — 8000. Зарплата полиграфистов — 8 марок 64 пфенига в час. Пересчитал на наши деньги. Получается около 550 рублей в месяц.

* * *

Профсоюзный босс Ганс Вернер Вурциус устроил нам в деревушке Шпретлинген замечательный ужин с поросёнком и бочонком апельвайна — яблочного вина, гордостью здешних земель. Попутно выпили 2 ящика пива. Происходило это гулянье в бюргерхаузе — нечто среднем между клубом, рестораном и домом культуры. В полночь уехали все очень довольные. Вурциус угодлив, расхваливает нас, многократно говорил о своей любви к ГДР. Председатель городского союза журналистов Франкфурта Йорк Барщински — боец, какой-то очень целенаправленный, как все немцы, но, слава Богу, хоть с юмором.

* * *

Мелкий дождичек, такой редкий, что в окно его не видно. Одни машины включают дворники, другие не включают, что оспаривает мнение о немецком единомыслии. В Москве мне постоянно виделась солнечная Германия, но пока солнце выглянуло только один раз буквально на минуту, когда мы рассматривали развалины римских бань. Каждый уважающий себя город в Европе обязан иметь развалины римских бань.

* * *