Замок княгини

Кругом говорили какие-то глупости, со всех сторон — разные, и лишь голос императрицы заставлял всех умолкнуть и внимательно слушать.

— Двадцать лет назад мой муж по приказу прежнего государя вел переговоры с князем Шанияром из Северной Содды, — сказала вдруг лира средних лет в зеленом и сером, — он брал меня с собой. Да, на самую границу. Там было холодно! И есть много островов в Северном море, и там замки. Мы услышали об одном забавном обычае. О брачной чаше. Когда князь, или ещё кто-то из самых знатных приезжает туда, в самые отдаленные уголки страны, ему подносят несколько чаш, и если он выберет нужную, то обязан провести ночь с одной из женщин клана. И это не считается изменой его супруге! — она цапнула булочку с блюда.

— Да, забавный обычай! — улыбнулась императрица. — Наша новая княгиня тоже так считает? — она лукаво улыбнулась, взглянув на Кантану.

Та ограничилась легкой ответной улыбкой.

Правила хорошего тона позволяли сегодня сколько угодно дразнить её, молодую жену, даже более того — настойчиво рекомендовали. Как и фривольные песенки с утра, и предъявление брачной простыни. Которого не было.

— Может быть, потом когда-нибудь она нам и расскажет, как княгини к такому относятся? — заметила императрица, — ведь по договору княгиня Кантана должна регулярно навещать свое семейство и нас. А может, это такой старый, забытый всеми обычай, которому уже никто не следует.

— К чему княгине Кантане ценить то, что ей пока ещё не принадлежит? — ввернула молоденькая придворная лира.

— А может, напротив, принадлежит? — возразила пожилая, выбирая очередную булочку, — ведь брачный обряд не мог состояться без взаимной склонности. Может быть…

— Ну что это такое! — впервые подала голос лира преклонных лет, которая дремала на углу стола, — маг подтвердил, что ленна Кантана вернулась нетронутой — это раз! А два, известно, что её держали взаперти в башне, чтобы скормить дракону, а для этого подходят только девственницы!

Все даже замолчали ненадолго и перестали жевать, настолько это было неожиданно.

— Достаточно, — вдруг негромко, но серьезно сказала императрица, — мы все прекрасно понимаем, что ленна Кантана лишь достойно выполнила свой долг, а князь получил то, что ему требовалось — Шайтакан. И кто знает, нужна ли вообще была эта взаимная склонность для того, что бы князь получил и так ему принадлежащее. Маги сомневаются. Ведь под замком спал древний дракон, который проснулся и разрушил полгорода!

— Так это не слухи? — протянула старуха, и ей скрипучий голос разнесся по всему залу. — Древний дракон действительно проснулся?

Вся мужская часть стола повернула головы в их сторону, а император прервал беседу с Дьяном и нахмурился.

— Выходит, на самом деле ленна вовсе не вышла замуж? — негромко заметила одна из лир, на что императрица сделала недовольный жест, веля разговорчивой замолчать.

Кантане захотелось сбежать из-за стола немедленно.

— Ты всегда можешь рассчитывать на нашу поддержку и покровительство, ленна Кантана… княгиня Кантана Дьянна, и мы так же рассчитываем на твое добросердечность, — сказала, императрица, и запила сказанное остывшим травником.

Дальнейшее время прошло в относительном молчании.

Наконец император поднялся, следом за ним императрица — завтрак был окончен.

Мать подошла к Кантане, и, быстро обняв её, сказала тихо:

— Не обращай внимания на то, что здесь говорилось. Это не стоит того, ты ведь понимаешь, — и отошла, потому что к ним уже шёл Дьян.

Его перехватил младший князь Каста, явно забывший сообщить что-то важное. Вокруг Кантаны на короткое время образовалась толпа, забегали слуги, и она поспешно отошла к самой балюстраде, стараясь не терять Дьяна. И вдруг услышала обрывок разговора, прерываемый смешком:

— Если на неё одеть больше, гораздо больше этого блестящего, она запросто может понравиться своему мужу. Колдуны больше всего на свете любят драгоценности, это известно.

— Да что ты говоришь?..

— Это точно! Они и делают лучшие драгоценности…

Кантана застыла, почувствовав себя так, словно её окатили холодным.

"Если на неё одеть больше, гораздо больше этого блестящего, она запросто может понравиться своему мужу".

Как же это похоже на правду.

— Дорогая сестра? — к ней откуда-то сбоку осторожно приблизился маг-хранитель, — с тобой всё в порядке? Здесь, на людях, князь не может запретить нам поговорить, так что если у тебя есть какие-то затруднения…

— Нет, лир Вейр, — она покачала головой, — ничего не нужно.

— Твоя мать упоминала, что у тебя есть страх перед их животными… перед драконами, я хотел сказать. Тебя даже усыпляли, чтобы везти на драконе. Это правда?

Она кивнула, мечтая о том, чтобы Вейр ушёл. Как будто, присмотревшись, он мог сейчас увидеть и понять всю глубину её унижения и обиды: "Если на неё одеть больше, гораздо больше этого блестящего, она запросто может понравиться своему мужу".

Дивные камни, сияющие на её голове, вызвали у придворных болтушек лишь желание над ней посмеяться.

— Это правда, лир Вейр, — рассеянно согласилась она, — это ничего… я справлюсь со временем.