Замок тамплиеров

Когда самолет пошел на посадку, Ульяна очнулась, чувствуя себя разбитой и не выспавшейся. Сновидение, мучившее ее много часов, которые длился полет, было забыто ею в момент пробуждения, и Ульяна не понимала, почему ей не удалось отоспаться и набраться сил, на что она рассчитывала. Выходя из самолета, она поймала на себе удивленный взгляд улыбчивой миниатюрной стюардессы-китаянки и поняла, что выглядит ужасно. Она через силу улыбнулась девушке в ответ и, сохраняя эту вымученную улыбку на лице, влилась в поток пассажиров, доверив ему вынести ее бренное тело из здания аэропорта.

Международный аэропорт Шоуду ежедневно принимал и отправлял более тысячи рейсов, пропуская через свои терминалы сотни тысяч пассажиров со всех концов света. Это был один из самых гигантских человеческих муравейников в мире. Здесь можно было затеряться и бродить часами, если не днями, не опасаясь првлечь к себе внимание. Ульяна не знала, к кому обратиться, чтобы ей помогли найти выход из терминала. До нее никому не было дела. Все спешили. Безликая масса обтекала ее, словно океан – крошечный безымянный атолл, который даже не отмечен на карте, а потому никто не заметит, если океан ненароком поглотит его.

Отчаяние овладело Ульяной. Она не понимала, зачем она здесь и что ее ждет в будущем. Ей начинало казаться, что будущего у нее нет, как сейчас не было ни юаня даже на такси. Анжело Месси, провожая ее, не подумал об этом, только сказал, что ее встретят в аэропорту. Но ее не встретили. Ульяна чувствовала, что еще немного, и у нее начнется истерика. Чтобы избежать этого, она пошла, куда глаза глядят. Бродить по зданию аэропорта было все же лучше, чем стоять соляным столбом, воплощая символ отчаяния и безысходности.

Через час блуждания ей пришла в голову мысль, что единственный разумный выход в ее положении – сдаться полиции.

– А почему бы и нет? – произнесла вслух Ульяна, словно пытаясь убедить саму себя. Она не беспокоилась, что ее кто-нибудь услышит, так было шумно вокруг. Впрочем, ей было уже все безразлично. – Будет где переночевать. Опять же, накормят и…

Она не договорила, настолько ее поразило то, что она увидела. Навстречу ей шел юноша-китаец, который держал в руках табличку с надписью «Ульяна Рускова» на русском языке. Юношу не смущала толпа, он чувствовал себя в ней, как рыба в воде. Высокий для китайца, он был виден издалека, привлекая внимание своим невозмутимым лицом и раскосыми глазами, в которых можно было рассмотреть душевный покой и тревогу одновременно. Увидев его, Ульяна испытала чувство дежа вю. Такое уже было с ней. Аэропорт, юноша, табличка с ее именем… Невольная дрожь пробежала по ее телу.

Пока она раздумывала, юноша уже почти скрылся из вида. Ульяна опомнилась и, расталкивая толпу, почти побежала за ним. Нагнала и, не зная, как ей обратиться к юноше, дотронулась до его плеча со словами:

– Эй, как там тебя! Постой! Я Ульяна Рускова.

Юноша обернулся, и в глазах его промелькнуло удивление. Видимо, он иначе представлял себе женщину, которую искал.

– Паспорт показать? – раздраженно спросила Ульяна. Ее почему-то обидел взгляд юноши. Она и сама знала, что сейчас мало похожа на себя прежнюю. Но если каждый из полутора миллиардов китайцев будет ей об этом напоминать, то лучше она от этого не станет, а скорее наоборот.

Молодой китаец неожиданно улыбнулся. И Ульяна в душе тут же примирилась с ним, настолько хороша была эта улыбка – дружелюбная и доверчивая, вызывающая желание улыбнуться в ответ.

– Госпожа Ульяна! – воскликнул он на неожиданно хорошем русском языке, почти без акцента. И, поклонившись, вежливо сказал: – Рад приветствовать тебя в Бэйцзин!

– А разве я не в Пекине? – удивилась Ульяна.

– Так наш город назвали французские миссионеры четыреста лет назад. Но это не соответствует современному китайскому произношению, – пояснил юноша. – На официальном диалекте путунхуа название города произносится как Бэйцзин. А поэты говорят – Яньцзин. На поэтическом языке…

– Буду знать, – перебила его Ульяна, испугавшись, что ей придется выслушать целую лекцию. – Бэйцзин так Бэйцзин.

Юноша аккуратно сложил табличку с ее именем и спрятал в нагрудный карман своей белой рубашки с наглухо застегнутым воротом. Брюки на нем, как и кеды со шнурками, завязанными сзади, были тоже белого цвета.

– А я уже почти отчаялся тебя найти, – сказал он радостно.

– А уж как я отчаялась, – сказала Ульяна. – И, кстати, как-то слишком быстро, на мой взгляд, мы перешли на ты.

– В Китае на «вы» обращаются только к женщинам старшего возраста, – ответил юноша. – Прости, язык не повернулся, как говорят у вас в России. Но если ты хочешь…

– Поговорим об этом позже, – сказала Ульяна, чувствуя себя смущенной. – Сейчас я хочу одного – принять ванну и почистить зубы. Надеюсь, тебя не шокирует моя откровенность?

– Нет, меня предупредили, что ты…, – юноша осекся, не закончив фразу. И поспешил перевести разговор на другую тему. – Где твой багаж?

– А разве тебя не предупредили, что я невеста без приданного? – съязвила Ульяна. – У меня нет багажа.