Замок тамплиеров

И они поверили мне. Эти существа слишком долго жили вдали от мира, быть может, миллионы лет, и не знали о том, что мир с появлением в нем людей изменился, и теперь никому нельзя верить на слово.

Они с благодарностью приняли мой дар и отпустили нас с туземцем. Проводник-пигмей одному ему ведомыми тропинками вывел меня из джунглей. Я простился с ним, сказав, что если он кому-нибудь расскажет о том, что видел, даже старейшине своего племени, то боги придут и превратят все его племя в пепел, который развеет ветер. Он ответил, что для него это будет табу. И он скорее умрет, чем нарушит его и откроет тайну.

Я не поверил ему, и когда он отвернулся, чтобы уйти, вонзил свой нож в его шею. Он умер мгновенно. Я не испытывал жалости. Он сам отдал свою жизнь мне. И я распорядился ею так, как счел нужным.

После этого я вернулся домой. Теперь я знал значение одного из слов того языка, на котором был написан манускрипт. Это стало основой для моего анализа. Я ухватил за ниточку, осторожно потянул за кончик и – распутал весь клубок!

Хенг Хо торжествующе рассмеялся. Эхо повторило его смех, долго не давая ему умолкнуть и разнеся по всем окрестным сыхэюаням, каждый из которых представлял собой дом с уютным двориком внутри.

Глава 16

Ульяна с ужасом смотрела на старика. Он признавался в убийствах так, словно считал их безобидными пустяками, а, быть может, даже ставил себе в заслугу. Старый китаец, по ее мнению, намного превзошел итальянца, высказавшего столь радикальные взгляды в прославленном трактате «Государь». Никколо Макиавелли только писал, что при наличии благой цели следует опираться на силу, а не на мораль, которой в этом случае можно и пренебречь. А Хенг Хо претворил его идеи в жизнь, не задумываясь, обагрив свои руки кровью.

Впрочем, подумала Ульяна со вздохом, еще неизвестно, как бы она сама поступила, очутись на его месте при подобных обстоятельствах. Она вспомнила слова, сказанные ею когда-то Анжело Месси при их первой встрече в Новодевичьем монастыре: «Мы знаем, кто мы есть, но не знаем, кем мы можем быть». Почти пророческие слова, учитывая то, что произошло позднее. Старина Шекспир хорошо знал человеческую природу. Так что не суди, да не судима будешь, как было сказано в одной великой книге…

И еще одно успокаивало Ульяну. Она предполагала, что старик все выдумал, послушно следуя за своей неуемной фантазией.

– Впрочем, я поторопился, сказав, что распутал весь клубок, – сокрушенно признался Хенг Хо, когда отголоски эха смолкли. – Как я уже говорил, пока я сумел прочитать только один из разделов манускрипта. А их шесть!

– Но этот, с моей женской точки зрения, самый главный, – безапелляционно заявила Ульяна. – Секрет излечения от бесплодия, если он станет достоянием человечества, принесет вам Нобелевскую премию. А также любовь и уважение всех женщин, которые не могут зачать ребенка.

– Если женщина молчит – это уже добродетель, – сокрушенно вздохнул старый китаец, и Ульяна прикусила язычок.

А Хенг Хо грустно заметил:

– Не думаю, что мне то же самое скажет наш общий друг. Не для того он прислал мне манускрипт, чтобы я вольно или невольно способствовал увеличению населения планеты. Неужели ты не знаешь?

– О чем? – удивилась Ульяна.

Но Хенг Хо не ответил, задумчиво качая головой, словно вырезанный из дерева китайский божок.

Однако Ульяна, несмотря на укоризненный взгляд, который на нее бросил Ксиу, не собиралась умолкать.

– Учитель Хенг, – вежливо сказала она, вызвав одобрительную улыбку Ксиу, – приоткройте хотя бы завесу тайны. Что сказано в манускрипте о том, как излечивать женское бесплодие?

– В манускрипте описан рецепт, составленный на основе листьев дерева Гинкго, одного из старейших растений на земле. Также в определенных пропорциях надо добавить корень мандрагоры, женьшень и что-то еще, но что – я сейчас не помню, – рассеянно произнес старый китаец, думая о чем-то другом, неприятном, как можно было понять по выражению его лица. – Но если тебе интересно, то попроси Ксиу, он прочитает.

– Ксиу? – воскликнула Ульяна, с удивлением взглянув на юношу, чьи щеки немедленно порозовели от смущения. – Неужели он…

– Разумеется, – досадливо отмахнулся Хенг Хо. – Он мой ученик. Мы вместе с ним проходили весь путь. Он знает все, что знаю я. А иногда мне кажется, что даже больше меня.

– Учитель Хенг! – почти с возмущением воскликнул юноша. – Сколько раз я только мешал вам своими догадками.

– Если ты споткнулся и упал, это ещё не значит, что ты идешь не туда, – нравоучительно заметил Хенг Хо. – И вообще, Ксиу, мы уже все съели и выпили. Почему бы тебе не показать нашей гостье город? Или своди ее в твою любимую оперу. В конце концов, в баню. В общем, развлеки ее, чтобы она не скучала.

– А вы, учитель Хенг? – почти с благоговением спросил Ксиу.

– А мне надо продолжать работу над манускриптом. Сильный преодолеет преграду, мудрый – весь путь. Не забывай об этом, мой мальчик!

Хенг Хо ушел, что-то озабоченно бормоча себе под нос. Все его мысли были уже о манускрипте, и он не замечал никого и ничего вокруг.