Замок тамплиеров

Ульяна ничего не поняла из его кратких ответов, но переспрашивать уже не стала, рассудив, что скоро все узнает сама.

Пройдя длинным гулким коридором, они вошли в огромный зал с камином. Пол здесь устилали грубо отесанные каменные плиты, а где-то у самого потолка были прорезаны узкие окна без стекол, через которые с подвыванием врывался ветер. На стенах были развешены старинные рыцарские доспехи и разнообразное оружие, применявшееся в средние века. В основном это были мечи, самые разнообразные – длинные и короткие, широкие и узкие, двуручные и одноручные. Затем шли копья, топоры, протазаны, рогатины, перначи, цепы, стилеты, кинжалы. Отдельно располагались луки, арбалеты, пращи, шнепперы. Это было только то, что Ульяна смогла рассмотреть, остальное терялось в полумраке. Многое Ульяна видела впервые и даже не знала названия. Это была целая коллекция, которую владельцы замка собирали со знанием дела, возможно, в течение нескольких поколений.

Несмотря на лето, здесь было холодно. Солнечные лучи не проникали сквозь крошечные окна. В громадном камине пылал огонь, обогревающий помещение, а заодно скудно его освещаюший. Перед камином стояло большое кресло, в глубине которого Ульяна заметила очертания чьей-то фигуры. Лица она не смогла разглядеть, как ни пыталась.

– Глубокочтимый Рур, я доставил ее, – склонившись в глубоком поклоне, словно подданный перед королем, раболепно произнес Генрих Вассерман.

– Что значит доставил? – возмутилась Ульяна. – Я вам не посылка!

Она хотела сказать что-то еще, обидное для Генриха Вассермана, но внезапно осеклась на полуслове. До нее вдруг дошло, что произнесенное адвокатом имя ей знакомо. Когда-то она слышала его, но где и при каких обстоятельствах – этого она сейчас не могла вспомнить.

– Как я понимаю, это было не просто, – в голосе того, кто произнес это, прозвучала скрытая насмешка. Он обращался к Генриху Вассерману, проигнорировав реплику Ульяны.

– Очень не просто, – подтвердил Генрих Вассерман. – Я не раз испытывал желание вырвать ей глаза.

Услышав это признание из уст адвоката, Ульяна буквально онемела. Липкий, как пальцы Генриха Вассермана, страх пробежал холодком по ее спине.

– Вам, гафе, нравится делать мелкие пакости, на большее вы не способны, – с ноткой осуждения произнес тот, кто сидел в кресле. – Уйди, Гафос, ты нагоняешь на меня тоску одним своим видом. Твои хлопоты будут щедро оплачены.

– Благодарю, глубокочтимый Рур, – снова склонился в униженном поклоне тот, кого Ульяна знала как адвоката Генриха Вассермана. Но она начинала в этом сомневаться. Не только тембр голоса, но и весь его облик странным образом изменился. Из худощавого холеного мужчины он вдруг превратился в некое человекообразное существо, отличающееся крайней худобой, болезненным видом и землистым цветом лица, курносое, кривое на один глаз и рыжеволосое. Ульяна успокоила себя тем, что это ей только кажется из-за полумрака и бликов огня, отбрасывающих нервные тени на стены и потолок и искажающих реальность до неузнаваемости.

Генрих Вассерман, или Гафос, как его назвали, кланяясь и пятясь, чтобы не показать спины, вышел. Ульяна осталась наедине с незнакомцем. Она не знала, как ей поступить – идти вслед за своим недавним спутником и бежать из этого замка или остаться и узнать, что происходит и почему она оказалась здесь. Впрочем, как она догадывалась, выбора у нее не было. И скоро все должно было разъясниться само собой. Надо только немного потерпеть и выждать, не выказывая страха, как это ни трудно.

– Ты боишься, – вдруг услышала она. – Это хорошо.

– Что же в этом хорошего, – возразила Ульяна, не удержавшись. – И вообще, не пора ли прекратить это представление? Кто вы?

– Хозяин этого замка.

– Так я и знала, – почему-то обрадовалась Ульяна. – С самого начала подозревала, что здесь что-то нечисто. Не было у Милы никакого замка. И завещания не было, иначе бы я знала о нем. Мила от меня ничего не скрывала…

– Замолчи, – с раздражением перебил ее тот, кто назвался владельцем замка.

– Тогда говорите вы, – обиделась Ульяна. – Но для начала объясните мне, что все это значит. Впрочем, кажется, я догадалась сама. Вы меня похитили? Но зачем? Я бедна, как церковная мышь. И кроме этого замка, который, оказывается, тоже мне не принадлежит, хотя и я подписала какие-то бумаги, у меня ничего за душой нет.

Ульяна нервничала, а потому много говорила, словно опасаясь, что как только она замолчит, начнутся какие-нибудь ужасы. Из темных углов полезет всякая нечисть, один вид которой напугает ее до полусмерти. Или появится привидение, неотъемлемый, если верить слухам, атрибут любого старинного замка. Не отвергала она и версию банального изнасилования, хотя и не могла понять, зачем ради этого ее понадобилось везти из России в Испанию. Если только ее предполагаемый насильник, хозяин замка, не был парализован и не мог сам прилететь в Москву для этой цели.