Замок тамплиеров

– Все враги Ордена тамплиеров пали, а сам Орден продолжал существовать, но только тайно. И Гуго де Пейну уже не приходилось умирать каждые полвека. Мне оставалось лишь благодарить тех, кто преподнес мне такой подарок, думая, что стирает меня с лица земли. О, люди, люди! Как вы глупы и наивны! Вам ли сражаться с нами!

– С кем с нами? – осторожно спросила Ульяна. Она все еще не могла поверить в то, что видела и слышала.

– Ведь я однажды уже говорил тебе, – с презрением взглянул на нее Рур. – Правда, потом Морис перевел все в шутку, потому что было еще не время для истины.

– Ты имеешь в виду ту пьяную болтовню в ресторане насчет рарогов и мли…?

Ульяна не договорила, почувствовав на своей шее железные пальцы Рура. Она даже не заметила, как он преодолел разделявшее их расстояние.

– Не смей так говорить! – почти прорычал он, сдавив ей горло. – Рароги – древнейший народ на земле. Мы – духи природы, нас породила сама Земля, а вы, люди – жалкие твари, пасынки планеты, пришельцы из космоса. Не забывай об этом, если тебе дорога твоя жизнь.

– Не забуду, – прохрипела Ульяна, задыхаясь. – Обещаю!

Рур отпустил ее и снова отошел к камину подбросить дров в затухающее пламя. Отдышавшись, Ульяна поняла, что была на волосок от гибели, и решила больше не испытывать судьбу необдуманными высказываниями. Но все же не удержалась и спросила:

– А Генрих Вассерман или как там его? Он что, тоже… из духов?

– Он из рода гафе, – с презрением отозвался Рур. – Это жалкий народишко, который ни на что стоящее не способен. Гафос может сглазить человека, заразить его проказой – вот, пожалуй, и все. Но все насылаемые им несчастья можно избежать, если не прикасаться к нему.

Ульяна слушала вполуха, думая о другом. Она уже поняла, что ее собеседник поистине дьявольски горд и тщеславен и настолько же мстителен. Его не следовало раздражать, если она хотела жить. А умирать она не собиралась, во всяком случае, по собственной воле или глупости.

– Здесь очень холодно и темно, – сказала она тихо, стараясь придать голосу жалобные нотки. Впрочем, особенно стараться ей не приходилось. – Мы не могли бы выйти на солнце и там продолжить разговор?

– Иди за мной, – коротко приказал Рур, направляясь к стене, на которой висел охотничий трофей – голова дикого кабана с громадными клыками. Рур потянул за один из клыков, и в стене открылась потайная дверь. Это был тайный ход, по которому можно было как спуститься вниз, так и подняться наверх. Они прошли по узкой винтовой лестнице и вышли на площадку главной башни замка. Ульяна без труда узнала это место – это была башня из ее сна. Именно здесь стоял рыцарь, наблюдая за войсками, осаждавшими замок.

Сверху открывался потрясающий вид на окрестности. Местность буквально утопала в густых лесах и цветущих садах. Невдалеке текли, сливаясь, две реки. Ветер доносил мерный шум воды и пьянящие запахи трав. Ульяна невольно залюбовалась тем, что видела.

– Это все может быть твоим, – произнес Рур, снова без труда прочитав ее мысли. Он стоял, запахнувшись в плащ, и наблюдал за ней.

– И каким же образом? – словно помимо своей воли спросила Ульяна, зная, что спрашивать не следовало.

– Я могу подарить тебе этот замок, – сказал Рур. – Но с одним условием.

– Вот так всегда, – не удержалась Ульяна, забыв о своем недавнем решении не раздражать Рура неосторожными репликами. – Это проклятое «но»! А без него нельзя? Мы с Ксиу будем тебе очень благодарны.

– Не будете, – усмехнулся Рур. – Во всяком случае, не Ксиу.

– Почему же?

– Потому что он мертв.

– Это неправда! – закричала Ульяна, чувствуя, как разрывается ее сердце. Ее крик спугнул стаю птиц, испуганно взвившихся над соседней рощицей. – Откуда ты это знаешь?

– Я сам убил его, – равнодушно ответил Рур.

Ульяна с коротким тихим стоном упала на каменные плиты башни и потеряла сознание.

Глава 25

Нервное потрясение было настолько сильным, что Ульяна пролежала без памяти несколько часов. Очнулась она в небольшой чисто убранной комнатке с зарешеченным окном, в котором виднелся кусочек темного вечернего неба. Еще одно зарешеченное окошко было вырезанно в массивной, обитой гвоздями с крупными шляпками, дубовой двери. Решетки свидетельствовали о том, что она пленница. Но кровать, на которой Ульяна лежала, укрытая толстым стеганым одеялом, ничем не походила на ту, что устанавливают в камерах. Она была широкая, с мягкой периной и балдахином, нависающим над изголовьем. Отсюда Ульяна сделала вывод, что если она и была узницей, то привилегированной.

Рядом с кроватью на деревянном стуле с высокой резной спинкой сидел крохотный старичок, одетый в залатанную красную куртку и такие же старые штаны синего цвета. На голове у него была шапка наподобие фригийского колпака со свисающим верхом и двумя клапанами на ушах. Старичок сильно мерз и часто ходил по комнате, чтобы согреться, тогда можно было заметить, что он хромает.

Увидев, что Ульяна очнулась, он приветливо улыбнулся и произнес таким тихим, но пронзительным голосом, что могло показаться, будто в углу пискнула мышь: