Заморская Русь

Передовщик Леонтий Ногаев, сменившийся из караула, услышав рев, вбежал в распахнутую дверь, протиснуться в землянку не смог, вышел с красным лицом.

— Что случилось? — обступили его промышленные.

Ногаев только странно вращал глазами и бормотал:

— От ети ее! — а собравшись духом, пролепетал: — Кажись, колошка Бырыме муди обварила, чтобы не блядовал…

— Ну и стерва! — ахали промышленные, сами не первый год живущие с индеанками и эскимосками. Знали, что их женки скрытны и мстительны, но не настолько же…

Из землянки опять выскочил Кусков, крикнул:

— Жир несите!

Быстро принесли рыбьего жира, передали за дверь. Толпа возле избенки прибывала. Кое-кто уже требовал посадить колошку в казенку и заковать в железо, чтобы другим неповадно было.

— Ничо, может, еще заживет! — вышел Бакадоров и пристыдил Ногаева: — Чего трепать-то, ботало! Девка-дура напялила барское платье, с котлом в руках наступила на подол, упала и кипятком прямо на ногу Андреичу. Скачет теперь болезный, поясница отпустила…

Повисев над крепостью, черная туча поползла на запад и вскоре заблестело солнце. Со смотровой башни закричали, что видят в море парус. С батареи дали сигнал. Кусков, опоясавшись поверх потрепанного сюртука кушаком, вышел на причал. Из крепости валил народ, бросив правителя и его девку.

Затаив дыхание, ждали транспорт. Но в бухту вошел бриг «Интерпрайз» под звездным флагом Соединенных Штатов. Гости встали на рейде, спустили шлюпку и подошли к берегу. Джеймс Скотт — капитан и служащий Гудзоновой компании просил разрешения пополнить запас пресной воды, торговать мукой, чаем, сахаром. Бриг побывал на Ситхе. Капитан передал Кускову донесение Медведникова.

Справившись о ценах, Кусков настороженно заводил глазами: они были высоки, но приемлемы при нынешнем положении. Посоветовавшись с Барановым, он купил самое необходимое и расплатился компанейскими мехами. Промышленные меняли свои паевые меха на муку, табак и ром.

Служащие Гудзоновой компании предлагали наладить регулярный торг с Кадьяком по твердым ценам.

Купленного припаса хватило на неделю, но долго вспоминали добрым словом Гудзоновских купцов.

В конце мая на Кадьяк вернулся Григорий Поторочин, без Куликалова, оставшегося на Уналашке, и без Баламутова.

— Что так долго? — простонал Баранов, лежа среди одеял и подушек.

Поторочин, облепленный чирьями, просипел:

— Шторма! С ноября как начались, почти не стихали… По месяцу на островах ждали погоды.

Шея его не двигалась. Как волк, он оборачивался всем туловищем и глядел исподлобья.

— Ларионов велел передать, что «Финикс» прошел мимо Уналашки еще в марте прошлого года с грузом на полмиллиона рублей, восемьдесят промышленных, Владыка, монахи Стефан с Макарием… Смотри-ка, — протянул доску.

— Господи, помилуй! — опасливо перекрестился правитель. — Это же с надстройки «Финикса» — Еще кнехт выбросило возле Кадьяка. Тоже с него, — Поторочин вздохнул, глядя мимо правителя. — Остатки «Симеона» нашли прошлый год на Прибыловых островах.

— Царствие… — потянулся было щепотью ко лбу правитель. Поторочин остановил его жестом.

— Я тоже сперва так подумал, а под Унимаком видел его…

— «Финикс»? — удивленно вскрикнул Баранов.

Поторочин мигнул, не имея возможности кивнуть одеревеневшей шеей, и отвел взгляд.

— Не я один. Половина моих стрелков — свидетели. Был туман, потом чуть разъяснилось. Мы добыли мяса и готовили припас на берегу. Баламутов на однолючке гонялся за раненой нерпой. Ему кричали, чтобы вернулся, да куда там, — хрипло вздохнул передовщик. — Вдруг является из тумана корабль. Я глянул в трубу — «Финикс». Баламутов тоже увидел его с моря. Пока мы байдару готовили, он подплыл к борту, видно, кричал, но никто не отозвался, трап ему не подали. Глядим, подплыл к носу, зацепился за трос и выбрался на борт. Сам видел, как стоял на баке. Тут и накрыло их туманом.

— Дальше-то что? — спросил Баранов, яростно накручивая на палец ус.

— Все! — просипел Поторочин. — Байдару Баламута мы нашли на мысу возле Карлука: прибоем выбросило.

— Спаси и помилуй! — удивленно замигав, перекрестился правитель. — Должно быть, — морок. Маются мытари неотпетые.

Поторочин поморщился, повел в сторону туловищем с недвижимой шеей.

— Может, и морок, — прохрипел. — А может, плутают… Помнишь «Предприятие Святой Александры…»? Сколько лет носило по морям?

— С нашими-то навигационными специалистами!? — засомневался Баранов.

— Коли судьба кривая — никакая наука не выправит, — вздохнул Поторочин, помолчал и добавил с печалью: — Скажи монахам, как знаешь, а те пусть думают — отпевать или еще что.

— Постой-ка! — спохватился Баранов. — Помнишь, на Ситхе матрос с «Екатерины» говорил, что видел «Финикс» возле Александровского мыса? Мы еще удивлялись, откуда на нем быть беглому Макарию? Выходит, правда?