Замуж за барристера

— Почему? — удивилась Элизабет, мучительно желая верить его словам. — Мне кажется, ей было очень плохо от невозможности общаться и изливать свои горести.

— Зато она осталась жива, — помрачнел Джозеф. — И есть надежда, что рано или поздно придет в себя. А так стала бы четвертой жертвой господина Рида. Или пятой, учитывая вашего скоропостижно скончавшегося соседа.

Элизабет понадобилась вся ее смекалка, чтобы догадаться, что Джозеф имеет в виду не Энтони, а его брата и отца.

— Вы бросаетесь страшными обвинениями, мистер Нортон, — снова в волнении перешла она на официальный тон, однако Джозеф лишь передернул плечами.

— Не более страшными, чем эти собаки из «Таймс», решившие сделать сенсацию, опорочив Энтони, — жестко ответил он. — Я-то как раз видел все материалы дела, более того, сам их собирал, и могу поклясться хоть собственной жизнью, что в моих словах нет и капли лжи. Я не решился рассказывать подробности Эмили, но вы, я думаю, способны принять их и сделать верные выводы. Не знаю, что за кровь текла в жилах Джорджа Рида, но после его смерти мир явно стал лучше.

Элизабет машинально кивнула, не в силах сразу осознать весь масштаб трагедии семьи Ридов. Каким же чудовищем на самом деле был старший сын владельца Кловерхилла, за которого когда-то поднялся весь Кроукомб! И как только юному Энтони удалось избежать страшной участи отца и несчастных невесток, безвинно погибших от рук безжалостного убийцы? Какое-то смутное воспоминание шевельнулось в душе Элизабет, но следом ее охватило таким ужасом, что Элизабет замотала головой, пытаясь освободиться от него. Наверное, она поступала глупо: надо было просто однажды пропустить это воспоминание через себя, чтобы раз и навсегда избавиться от него, но оно не желало так просто сдаваться, и Элизабет оставалось лишь подчиниться реальности.

— Спасибо, что доверяете мне, Джозеф, — овладев таки собой, проговорила Элизабет. — Обещаю, что никогда не воспользуюсь этими сведениями во вред вам или мистеру Риду.

— Главное — поверьте им, — хмыкнул Джозеф. — Тогда многие вещи станут понятны и не будут больше вызывать вашей неприязни.

Элизабет пообещала воспользоваться его советом и следом услышала на лестнице шаги. Обернулась к торопливо спускавшемуся Энтони. Он словно боялся, что она вопреки обещанию уйдет, не позволив ему попрощаться: во всяком случае, на его лице читалась озабоченность вперемешку с удовлетворением.

Однако начал он совсем с других слов.

— Вы бледны, мисс Уивер! Надеюсь, это не следствие переутомления у постели мисс Флетчер? Или, — тут он глянул на Джозефа и словно бы все понял, — мой несносный помощник по своей вздорной привычке рассказывал вам всякие ужасы?

— Ничего, кроме правды! — буркнул оскорбленный Джозеф. — Нет бы поблагодарить за заботу о твоей чересчур благородной натуре; а ты только и горазд выговаривать мне да осаживать. И все из самых лучших побуждений. Поверьте, мисс Уивер, даже если однажды вам покажется, что вы наверняка знаете о каком-то проступке Энтони, не спешите обвинять его в этом, потому что через некоторое время вам вне всякого сомнения придется раскаиваться и просить прощения.

— Джозеф! Придержи язык, если не хочешь вернуться к отцу раньше срока! — возмутился мистер Рид, и Элизабет с удовольствием заметила, как покраснели его скулы. И почувствовала непреодолимое желание внести в его смущение свою лепту.

— Я знаю, — мягко проговорила она и бесстрашно встретилась с Энтони взглядом. И в ответ на его бессвязные оправдания неожиданно вспомнила слова Джозефа «влюбленные мужчины вместе с сердцем теряют и разум». А вот с Ребеккой Энтони говорил более чем уверенно и совершенно спокойно. — Как мисс Флетчер? — наконец сжалилась Элизабет, пожалуй, сполна рассчитавшись за собственные огорчения.

— Надеюсь, что все обойдется, — горя лишь одним желанием спустить Джозефа кубарем с самого крутого из Квантокстких холмов, пробормотал Энтони. — Я оставил с ней Китти, чтобы иметь возможность проводить вас. Только, пожалуйста, не отказывайтесь, иначе мне придется следовать за вами по пятам подобно верному оруженосцу: отпустить вас в такой час одну я не смею и помыслить.

Джозеф закатил глаза, кажется, весьма недовольный действиями старшего товарища, но Энтони хотел лишь поскорее избавиться от помощника, удружившего ему своими восхвалениями так, как от самого лютого врага нельзя было ожидать. Однако, как оказалось, и Элизабет решила не отставать от этого балабола.

— Признайтесь, вы всего лишь хотите вернуть Везувия и рассчитываете, что мое заступничество избавит вас от папиного праведного гнева, — улыбнулась она.

Однако, как ни странно, именно ее кокетливый тон и вернул Энтони почву под ногами.

— Рег la vostra intercessione, sono disposto а rinunciare а tutte le mie convin,ion, — сказал он, рассчигывая таким образом пресечет новые замечания Джозефа, не понимавшего по-итальянски ни слова. — Sapendo che vincero da solo*.

Джозеф фыркнул и с показательной обидой покинул холл. Элизабет улыбнулась.

— А вы умеете быть безжалостным, мистер Рид, — без всякого обвинения заметила она.