Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать

Потянулась к нему, раскрываясь, поддаваясь жадному напору. Превращаясь в крепость, покоренную захватчиком (а это уже не из детективов, а из любовных романов). Не прерывая поцелуя, Кристофер подхватил меня под бедра и легко поставил на пол. Дразнящей лаской коснулся груди, накрывая ладонью левое полукружие, сейчас особенно чувствительное, легонько надавливая, срывая с моих губ невольный стон удовольствия.

Забылся, увлекся. Почувствовал себя победителем. У которого все мыслительные процессы переместились в далекое от головы место. И я, скользнув языком по его губам в прощальной ласке (пусть он еще даже не догадывался о том, что она прощальная), со всей силы, на какую только была способна, толкнула Грейстока в воду.

Прошипев что-то непонятное, но смутно напоминавшее ругательство, герцог поскользнулся на мокром полу. Равновесие не удержал (не в том он сейчас был состоянии, чтобы что-то там удерживать) и совсем неграциозно шлепнулся в воду.

– Предлагаю оставить все как есть, – сказала, победоносно улыбаясь. – Я довожу тебя, а не ты меня. До самого приятного. Для меня.

Отвернулась и услышала ударившее в спину рычание:

– Лор-р-рейн!

– Хорошего вам, герцог, купания.

Подхватив полотенце, быстро в него завернулась и вышла, лихорадочно вспоминая, куда положила волшебное колечко.

Сейчас бы куда-нибудь телепортироваться. Пока меня не телепортировали из этой жизни.

Сбегать из дома в одном полотенце – не самая удачная идея. Сбегать из собственного дома – в принципе идея еще хуже. Поэтому я осталась, тем более что колечко, как назло, куда-то подевалось, а других артефактов, способных разбросать нас с Грейстоком по разным концам света, у меня, увы, не имелось.

Схватив свисавший с ширмы пеньюар, я быстренько его надела. Не самая подходящая, конечно, одежда, если учесть, чем мне только что предложили заняться, но заморачиваться собственным туалетом времени не было – Кристофер мог появиться в любую минуту.

Звать служанку тоже не выход. Не хочу, чтобы горничные видели, как я воюю с этим… мужем.

Завернувшись в светлый шелк, оглядела спальню в поисках подходящей вазы. В последнее время я столько о них думаю, что уже просто неудобно перед самой собой. Надо взять и воспользоваться. Что я и сделала: взяла, решив в случае чего использовать вазу в качестве метательного снаряда.

Думала, Грейсток выскочит из ванной сразу, но он торчал в ней минут пять. Неужели и правда решил помыться? Я уже собиралась заглянуть внутрь, узнать, не утопился ли он там с горя, когда его вконец охамевшая светлость наконец изволили выйти.

Совершенное голые, если не считать небрежно обмотанного вокруг бедер полотенца. Маленького такого, которым я лицо вытираю (нет, ну не гад ли?), бежевого в голубой цветочек. Понятия не имею, как оно на нем держалось. На честном слове, наверное, или магии.

Думала, продолжит на меня рычать, и это станет отличным поводом, чтобы метнуть в него импровизированный снаряд, но вместо этого Грейсток как ни в чем не бывало пересек спальню и… растянулся на моей кровати.

– Так-то лучше, – сказал, блаженно прикрывая глаза, и заложил руки за голову. – Горячая ванна – самое то после напряженного дня.

– Ты в курсе, что у меня в руках ваза?

– Цветы решила в нее поставить? – с таким видом, словно собрался уснуть прямо здесь и сейчас, лениво поинтересовался Кристофер.

– Решила прибить ею тебя!

Не хотела на него смотреть, но, в самом деле, не отворачиваться же. Взгляд скользнул по рельефным плечам нахала и пополз дальше, от широкой груди и ниже, к животу, тоже рельефному, и темной поросли, убегающей… в общем, еще ниже.

Нет, лучше бы все-таки отвернулась.

– Можешь не стараться, Лори. Защитное заклинание не позволит причинить мне вред. После того утра в гостинице я решил подстраховаться. Так что лучше пожалей вазу.

Я скрипнула от злости зубами. И ведь наверняка же подстраховался.

Мерзавец.

– Раз уж ты такой все умеющий, почему не высушил себя сразу? Вместе с одеждой!

Кристофер приподнял голову и сказал, явно издеваясь:

– Нет, такого заклинания я не знаю.

– Поднимайся и выметайся из моей спальни!

– Теперь это наша спальня, Лори, – возразило чудовище. – Я ведь просил тебя о другой комнате? Но ты проигнорировала мою просьбу и не подобрала для меня спальню, где мне не пришлось бы дышать сыростью и любоваться плесенью на стенах. Значит, буду спать в этой.

Теперь уже хотелось рычать мне. Какая комната? О чем он? Последнее, о чем я могла сегодня думать, – это о забракованных им розово-лиловых покоях.

– Кстати, я предпочитаю спать голым, – заявил как бы между прочим.

– Я тоже, – процедила раздраженно.

Понятное дело, он пытается вывести меня на эмоции, разозлить. Но у него ничего не выйдет.

Поставив вазу на место, опустилась на край кровати, подалась вперед, позволяя гладкому шелку соскользнуть с плеча, соблазнительно его оголяя, и вкрадчиво сказала:

– Только представь, какая это будет тренировка для твоей силы воли: спать рядом с этим телом, – провела пальцами от ключицы к ложбинке груди, которую глубокий вырез больше открывал, чем прятал, – и не сметь его даже коснуться.