Занимательная история

В таланте шефа проводить переговоры я неоднократно убеждался. Очередным случаем стало многовекторное обсуждение идеи о внедрение поршневых двигателей для выработки электроэнергии. Кому-то с самого верхнего властного уровня надоело скармливать тонны дензнаков в оплату электричества и рассматривались возможности альтернативной энергетики. По цифрам выходило вполне выгодно, если бы не неизвестность цен на газ, да такую малость, что вырабатываемую теплоэнергию тоже надо было куда-то девать круглогодично. Банкира не слишком интересовала экономическая составляющая, он рассчитывал под это дело подвести бюджетное финансирование и как было заведено разделить в нужный момент личную прибыль и государственный убыток, но вот нагнуть поставщика до крайней цифры – было для него просто развлечением. Все шло по хорошо мне знакомой схеме с многочасовыми совещаниями, с повышением деловой активности и исчезновением главного действующего лица на полдня. В итоге измученные австрийцы были готовы подарить свои двигатели, лишь бы получить согласие покинуть переговорную комнату. Никаких генераторов мы, конечно, не купили.

Еще при своем первом визите я обратил внимание на толстенный учебник «Банковское дело», под редакцией нашего Казбека Казбековича, имевшего целый сонм званий и наград, среди которых значилось профессор, завкафедрой и доктор наук. Да, он на самом деле возглавлял кафедру в том самом ВУЗе, где ректорствовал отец директора торгового центра. Вообще окружение себя нужными людьми крайне важно и для того чтобы пробиться с высшее общество стоит пожертвовать многим. Наш Банкир, к примеру пару лет откликался на имя «Казимир», поскольку так его называл главный Босс. Все прочие нижестоящие товарищи обращались к нему соответственно, что он потом припоминал при случае этим чутким людям.

Отдельная история касалась получения бюджетного кредита, после увольнения Николая Ивановича этот вопрос также был поручен мне. Вероятно по причине подходящего внешнего вида и фамилии, в которое несведущие могли разглядеть некое несуществующие, но возможное родство с правильными чиновниками. Для оформления полумиллиарда мне потребовалось подготовить пару листков бумаги с соответствующими формальными заклинаниями и собрать на обратной сторону с десяток подписей. Я метался по правительственным зданиям и познакомился с кучей влиятельных чиновников, которые имели какую-то зависимость от Банкира. Самым четным из них оказался начальник какого-то Департамента заявивший мне с искренним  и добрым лицом: «Казбек – честнейший человек!» и примерно пояснивший мне с какого кабинета следует начинать мои хождения. Его физиономия предполагала существенные отклонения в понимание данного понятия с общепринятыми нормами.

Самым сложным был начальный этап – следовало распечатать подготовленный текст на типографском бланке с синим вензелем вверху. Я две недели проторчал возле приемной, но так и не понял, почему никто не торопится выполнять указание лица, указанного на табличке у входа. Когда я осмелился доложить о проблеме Казбек рассмеялся мне в лицо: «Так им надо десять тысяч долларов отдать!» Я не мог взять в толк, с какого перепуга для исполнения распоряжения начальника подчиненные требуют какой-то оплаты, но он вновь разъяснил все предельно четко и с уверенностью в собственной правоте: «А ты хочешь, чтобы он им лично зарплату платил?»

Что-что, а правила игры он знал в совершенстве, не зря пробился почти на самый верх. В случае неизбежности он им следовал, пользуясь любой допущенной по пути оплошностью. Если он не заплатил сразу, получить с него  не представлялось возможным, хотя и слово «нет» отсутствовало в его лексиконе. Напротив, общаться с теми, кому должен он какое-то время любил и не стеснялся, но все, что можно было от него добиться – это получение еще одного не подразумевающего оплату заказа. Если сверхзадаче не получала реализации, подобраться к телу становилось нереально.

Основная часть согласований была получена после звонков из приемной Банкира, но для пары верхних в списке пришлось подключиться  лично Казбеку, который на этих визитах охотно демонстрировал свою загипсованную лапу для демонстрации своих бескорыстных намерений. В итоге все необходимые фамилии были подтверждены замысловатыми автографами и утративший первоначальный блеск новизны документ подготовлен для проставления итоговой, решающей и столь желанной подписи, но тут произошло непоправимое.