Заново изобретая колесо

Кроссли, с любовью рассказывающая о своих питомцах, сравнивает их с оленями: они, дескать, стремительнее и проворнее домашнего скота, сразу переходят на быстрый бег, если их напугать. Несмотря на малорослость, выглядят они удивительно здоровыми и сытыми для диких животных. «Они следят за собой, им несвойственны болезни домашнего скота, – объясняет нам Кроссли и продолжает: – Здесь выживает самый приспособленный. Им это удается. Правда, они восхитительны!»

Физически чиллингемский скот не представляет собой ничего особенного, но с генетической точки зрения он вызывает удивление. Это стадо – самый экстремальный пример инбридинга, причем не только у крупного рогатого скота, а вообще у млекопитающих{23}. На протяжении более сотни поколений, несколько раз пережив эффект бутылочного горлышка – численность стада сильно менялась за эти годы (чрезвычайно суровой зимой 1947 года оно сократилось всего до 13 голов), – стадо сохраняет полную генетическую идентичность. Этот скот – настоящая головоломка: ведь даже умеренный уровень инбридинга у домашних животных часто ассоциируется с понижением выносливости. Такие инбредные животные зачастую имеют серьезные заболевания, в том числе бесплодие.

Ученые во главе с Питером Виссчером из Института клеточной, популяционной биологии и биологии животных (Institute of Cell, Animal and Population Biology) Эдинбургского университета изучили генетику чиллингемского стада и пришли к выводу, что при интенсивном инбридинге в среде, где происходит отбор на высокую приспособленность, как здесь, в отдаленных угодьях Нортумберленда, геном очищается от слабого генетического материала{24}. При иных обстоятельствах инбридинг может становиться источником слабости. Инбридинг также – неотъемленная часть создания новой породы.

Беседуя и работая с фермерами, очень легко принять концепцию породы без малейших вопросов. Один держит джерсейский скот, другой – голштино-фризский. Все современные европейские породы крупного рогатого скота, от огромных представителей итальянской кианской породы до миниатюрных декстеров, принадлежат к одному виду, Bos taurus. По определению, два представителя одного вида могут, спарившись, произвести на свет плодовитое потомство.

Внутри огромного диапазона генетического многообразия вида Bos taurus случайные факторы, различия климата и сельскохозяйственных систем, как и ощутимое человеческое вмешательство приводят к появлению скота с определенными ценными свойствами. Эти схожие группы животных, нередко состоящих в близком родстве, с течением времени описывают как «скот из определенной местности», а затем как породы. При этом не существует научного, основанного на генетике определения породы. Как разъясняет Комиссия по генетическим ресурсам для пищевой промышленности и сельского хозяйства, работающая в рамках Комиссии ООН по продовольствию и сельскому хозяйству (Commission on Genetic Resources for Food and Agriculture), порода – термин из области искусства. Если отбросить ненужные слои, то это понятие окажется всего лишь общепринятой социальной конструкцией, художественным описанием, связанным в большей степени с тем, как люди классифицируют мир, чем с существенными свойствами самих животных.

Короткие рога тянутся далеко

Улучшение скота продолжается многие тысячи лет, с самого начала его одомашнивания, но современные селекция и кодификация гораздо моложе. По странному совпадению родиной современной селекции крупного рогатого скота являются графство Дарем и Северный Йоркшир, откуда до Чиллингема меньше ста миль.

К концу XVIII века реформаторы сельского хозяйства и мыслители Просвещения стали заниматься сельскохозяйственной наукой. В те времена преобладали экстенсивные фермерские системы, в которых скот играл первостепенную роль: он не только давал молоко, но и был тягловой силой и источником мяса. Тогда впервые привлекли к себе внимание коровы шортгорнской породы.

У шортгорнов было, казалось, все необходимое: внушительные габариты, послушание, способность легко и быстро набирать вес, что делало эту породу идеальной для производства высококачественной говядины. Удойность тоже была чрезвычайно высокой. При необходимости этих животных можно было впрягать в плуг и в другие орудия полевого труда. К 1834 году, когда Общество распространения полезных знаний издало руководство по животноводству, репутация шортгорнов уже была такова, что они удостоились высокой оценки: «Преимущества этой породы скота объясняются сочетанием ее превосходных качеств»{25}.