Запад

Но по мере того как проходили месяцы, складываясь в год, потом в другой, Мэри Хигсон начала забывать о Сае Беллмане, и когда коммивояжер из Бостона, проезжавший через Льюистаун, купил ей кожаный кофр, кое-что из одежды и многое другое, она связала с ним свою судьбу, уехала, никогда больше не возвращалась в Льюистаун и не интересовалось тем, что случилось с Саем Беллманом и его маленькой дочкой.

Между тем Сидни Лотт вырос на целый фут по сравнению с предыдущим летом и по воскресеньям ходил в церковь чаще всего с Дороти Уоллес, которой исполнилось четырнадцать и которая была дочкой учителя.

Тетя Джули не преминула заметить, какой хорошенькой стала Дороти и что она ничуть не будет удивлена, если они с Сидни через несколько лет составят супружескую пару. «Как думаешь, Бесс?» – спросила она.

Бесс ответила, что она ничего об этом не думает и что это последнее, о чем бы она подумала думать.

Иногда река была слишком мелкой, чтобы даже мальчик мог править лодкой против ее вялого течения.

Тогда мальчик вел лошадей по берегу, а Беллман привязывал пирогу к себе за пояс и, разбрызгивая воду, тащил ее за собой, пока ступни у него не замерзали, а ноги не уставали так, что он не мог двигаться дальше и кричал мальчику через плечо, что они тут останавливаются на ночной привал.

В течение дня случались моменты, когда он в отчаянии выкрикивал: «И это называется река!» – и молотил лопастью весла по ряби серой, медленно текущей воды. Каждый день, с восхода до заката, он всматривался в окрестности в надежде, что одно из животных наконец-то покажется, но ничего похожего видно не было.

– Я начинаю думать, – однажды сказал он вслух мальчику, – что для таких больших животных даже такая мелкая, медленная, недостаточно полноводная река может быть проблемой.

Он сделал еще несколько шагов вперед, потом остановился и кивнул:

– Да, я прихожу к выводу, что они, как кошки, терпеть не могут рек, потоков, ручьев и прочих водных артерий.

Ни одна из их вылазок на территории, прилегающие к реке, не выявила ничего более странного, чем какие-то незнакомые травы и цветы, толстые колючие существа, похожие на диковинные плоды с шипами и хвостом, огромные кролики и уродливые птицы в штанах.

– В своих экспедициях мы просто не отходили достаточно далеко от реки, – решительно объявил он мальчику; привычка разговаривать с ним теперь прочно укоренилась в Беллмане.

Он долго сидел, сверяясь с компасом. Два капитана со своей командой отсюда направились на северо-запад; они с мальчиком изберут другой путь.

– Пошли, – скомандовал он.

Они берут курс в сторону от реки.

Проходят на юго-запад триста пятьдесят миль. Набредают на другую реку, названия которой Беллман не знает. Пересекают ее. Он надеется, что индеец запомнит дорогу назад, что у того в голове есть особый уголок для запоминания подобных вещей, возможно, память передается туда через подошвы его ступней.

Теперь он пребывает в гораздо более бодром расположении. После недолгих сомнений, которые он испытал там, на реке, энтузиазм вернулся к нему. По вечерам, после длинного дневного перехода, он довольно растягивается на земле в своем пальто, с наслаждением выкуривает трубку, пишет письма Бесс. В это время суток есть что-то бесконечно приятное в суете летучих мышей в кронах деревьев, в стрекоте насекомых, в тихих шорохах вокруг – словно дышит сама земля. Он немного побаивается змей, это правда, и медведей, и волков, чей вой иногда слышит в ночи. Но в целом он редко сосредоточивается на этих страхах, а по поводу всего того, что может ждать впереди, испытывает скорее радостное предвкушение, чем тревогу, и полон скорее оптимизма, чем каких бы то ни было опасений. Он уверен: до сих пор его ошибка состояла в том, что он держался слишком близко к реке, теперь он эту ошибку исправил, и существа скоро появятся. В его жестяном сундучке еще сохранилось несколько вещичек, их можно обменять на еду, если возникнет такая необходимость, у дикарей, которые им встретятся, и, даст бог, эти дикари окажутся любопытными и наивными, а не свирепыми охотниками за головами. У него, правда, мало пороха и оружия, но, поскольку львиную долю охоты берет на себя мальчик, какое-то время они еще протянут.

Теперь он в шутку ласково называет мальчика просто Старухой.

Бывает, он думает: «А что, если я возьму его с собой, когда завершится наша экспедиция? Будет еще один помощник по хозяйству, кроме Элмера. Интересно, что скажет по этому поводу Джули?» Беллман хихикает, представляя себе лицо сестры.

Однажды Бесс сидит на ступеньках публичной библиотеки Льюистауна, ожидая, когда тетя Джули закончит совещаться со священником и Хелен Лотт по поводу нового витража для церкви.

Подняв голову, она замечает мужчину в желтой жилетке и очках, которого видела в прошлый раз; он говорит ей, что может в виде исключения отменить плату в девять шиллингов за подписку, если она зайдет в библиотеку.

– Спасибо, – отвечает Бесс и входит.

Библиотекарь показывает ей толстые тома дневников президентской экспедиции и провожает к столу.