Западноевропейский сонет XIII-XVII веков. Поэтическая антология

В цветущие, прекраснейшие лета,
Когда Любовь столь властна над Судьбою,
Расставшись с оболочкою земною,
Мадонна взмыла во владенья света.

Живая, лишь сиянием одета,

Она с высот небесных правит мною.
Последний час мой, первый шаг к покою,
Настань, смени существованье это!

Чтоб, мыслям вслед, за нею воспарила,

Раскрепостясь, душа моя, ликуя,
Приди, приди, желанная свобода!

По этой муке надобна и сила,

И промедленья боле не снесу я…
Зачем не умер я тому три года?

CCLXXIX

Поют ли жалобно лесные птицы,
Листва ли шепчет в летнем ветерке,
Струи ли с нежным рокотом в реке,
Лаская брег, гурлят, как голубицы, —

Где б я ни сел, чтоб новые страницы

Вписать в дневник любви, моей тоске
Родные вздохи вторят вдалеке,
И тень мелькнет живой моей царицы.

Слова я слышу… «Полно дух крушить

Безвременно печалию, — шепнула, —
Пора от слез ланиты осушить!

Бессмертье в небе грудь моя вдохнула.

Его ль меня хотел бы ты лишить?
Чтоб там прозреть, я здесь глаза сомкнула».

CCLXXXI

Как часто от людей себя скрываю —
Не от себя ль? — в своей пустыне милой
И слезы на траву, на грудь роняю,
Колебля воздух жалобой унылой!

Как часто я один мечту питаю,

Уйдя и в глушь, и в тень, и в мрак застылый,
Ее, любовь мою, ищу и чаю,
Зову от властной смерти всею силой!

То — нимфа ли, богиня ли иная —

Из ясной Сорги выходя, белеет
И у воды садится, отдыхая;

То, вижу, между сочных трав светлеет,

Цветы сбирая, как жена живая,
И не скрывает, что меня жалеет.

CCLXXXII

Ты смотришь на меня из темноты
Моих ночей, придя из дальней дали:
Твои глаза еще прекрасней стали,
Не исказила смерть твои черты.

Как счастлив я, что скрашиваешь ты

Мой долгий век, исполненный печали!
Кого я вижу рядом? Не тебя ли
В сиянии нетленной красоты

Там, где когда-то песни были данью

Моей любви, где нынче слезы лью,
Тобой не подготовлен к расставанью?

Но ты приходишь — и конец страданью:

Я узнаю любимую мою
По голосу, походке, одеянью.

CCLXXXV

Не слышал сын от матери родной,
Ни муж любимый от супруги нежной
С такой заботой, зоркой и прилежной,
Преподанных советов: злой виной

Не омрачать судьбы своей земной —

Какие, малодушный и мятежный,
Приемлю я от той, что, в белоснежный
Одета свет, витает надо мной

В двойном обличье: матери и милой.

Она трепещет, молит и горит,
К стезе добра влечет и нудит силой —

И, ей подвигнут, вольный дух парит;

И мир мне дан с молитвой легкокрылой,
Когда святая сердцу говорит.

CCLXXXVII