Западноевропейский сонет XIII-XVII веков. Поэтическая антология

Опять зефир подул — и потеплело,
Взошла трава, и, спутница тепла,
Щебечет Прокна, плачет Филомела,[50]
Пришла весна, румяна и бела.

Луга ликуют, небо просветлело,

Юпитер счастлив — дочка расцвела,[51]
И землю, и волну любовь согрела
И в каждой божьей твари ожила.

А мне опять вздыхать над злой судьбою

По воле той, что унесла с собою
На небо сердца моего ключи.

И пенье птиц, и вешние просторы,

И жен прекрасных радостные взоры —
Пустыня мне и хищники в ночи.

CCCXI

О чем так сладко плачет соловей
И летний мрак живет волшебной силой?
По милой ли тоскует он своей?
По чадам ли? Ни милых нет, ни милой.

Всю ночь он будит грусть мою живей,

Ответствуя, один, мечте унылой…
Так, вижу я: самих богинь сильней
Царица Смерть! И тем грозит могилой!

О, как легко чарует нас обман!

Не верил я, чтоб тех очей светила,
Те солнца два живых, затмил туман, —

Но черная Земля их поглотила.

«Всё тлен! — поет нам боль сердечных ран —
Всё, чем бы жизнь тебя не обольстила».

CCCXII

Ни ясных звезд блуждающие станы,
Ни полные на взморье паруса,
Ни с пестрым зверем темные леса,
Ни всадники в доспехах средь поляны,

Ни гости с вестью про чужие страны,

Ни рифм любовных сладкая краса,
Ни милых жен поющих голоса
Во мгле садов, где шепчутся фонтаны, —

Ничто не тронет сердца моего.

Все погребло с собой мое светило,
Что сердцу было зеркалом всего.

Жизнь однозвучна. Зрелище уныло.

Лишь в смерти вновь увижу то, чего
Мне лучше б никогда не видеть было.

CCCXV

Преполовилась жизнь. Огней немного
Еще под пеплом тлело. Нетяжел
Был жар полудней. Перед тем как в дол
Стремглав упасть, тропа стлалась отлого.

Утишилась сердечная тревога,

Страстей угомонился произвол,
И стал согласьем прежних чувств раскол.
Глядела не пугливо и не строго

Мне в очи милая. Была пора,

Когда сдружиться с чистотой достоин
Амур, и целомудренна игра

Двух любящих, и разговор спокоен.

Я счастлив был… Но на пути добра
Нам смерть предстала, как в железе воин.

CCCXXXIII

Идите к камню, жалобные строки,
Сокрывшему любовь в ее расцвете,[52]
Скажите ей (и с неба вам ответит,
Пусть в прахе тлеть велел ей рок жестокий),

Что листья лавра в горестном потоке

Ищу и собираю; листья эти —
Последние следы ее на свете —
Ведут меня и близят встречи сроки,

Что я о ней живой, о ней в могиле —

Нет, о бессмертной! — повествую в муке,
Чтоб сохранить прелестный образ миру.

Скажите ей — пусть мне протянет руки

И призовет к своей небесной были
В мой смертный час, как только брошу лиру.

CCCXXXV