Западноевропейский сонет XIII-XVII веков. Поэтическая антология

По лону вод, чуть зыблемых волненьем,
Скользил челнок владычицы моей,
И море оглашали, вторя ей,
Ее подруги сладкозвучным пеньем.

То к берегу, то к островам теченьем

Их относило, и глазам людей
Та, кто мне свет и радость в жизни сей,
Везде казалась неземным виденьем.

Следя за нею, убеждался я,

Что каждого, кто на нее смотрел,
Ее краса, как чудо, изумляла.

Кипела от любви душа моя,

И про себя хвалу я милой пел,
Но мой восторг хвала не умеряла.

XXXV

Тот не умен, кто мнит ценой смиренья
От яростной судьбы себя спасти;
Еще глупее тот, кто обойти
Пытается тайком ее веленья;

Тот глуп втройне, кто от луны затменье

Рассчитывает криком отвести,
И глуп сверх меры тот, кто унести
С собой задумал в гроб свое именье.

Но тот уже совсем с ума сошел,

Кто жизнь, свободу, состоянье, честь
Швырнуть бабенке под ноги намерен.

Бездушен, зол, продажен женский пол,

И для него одна забава есть —
Терзать мужчину, коль в любви он верен.

XLV

В силки меня Амур без состраданья
Приманкою завлек — очами той,
К кому я тем сильней стремлюсь мечтой,
Чем больше между нами расстоянье.

Но вырваться нет у меня желанья:

Так мне она мила и красотой,
И нравом, и душевной чистотой,
Что для меня мой плен — благодеянье.

Кто хочет, пусть клянет тебя, Любовь,

А я с того счастливейшего дня,
Когда уловлен в сети был тобою,

С признательностью славлю вновь и вновь

Твое святое пламя, что меня
Так возвышает над самим собою.

LI

Мой стих, теперь по-стариковски хилый,[55]
Был тоже полон юного огня,
Когда, от страсти сдержанной звеня,
Приковывал к себе вниманье милой.

Но завесь тьмы наброшена могилой

На очи, вдохновлявшие меня,
И холодеет он день ото дня,
И хрипнет, и оскудевает силой.

Коль скоро лик, что с ангельским так схож,

Днесь обращен лишь к небу, чтоб Того,
Чье он подобье, неустанно славить,

Слагать мне стало вирши невтерпеж:

Ведь я отныне жажду одного —
Любимой вслед стопы горе направить.

LX

Коль в самом деле, Данте Алигьери,
Близ милой Биче, чьей душе вослед
Твоя душа стремилась столько лет,
В Венериной ты пребываешь сфере

И коль любви, во что я свято верю,

Конца ни здесь, ни в лучшем мире нет,
Моей Фьямметте передать привет
Не затруднишься ты ни в коей мере.

Я знаю: с неба третьего она

Следит из сонма праведных за тем,
Кто жить, лишась ее, не в силах доле.

Так пусть, пока летейская волна

Не разлучила с нею нас совсем,
Я призван буду к ней из сей юдоли.

LXXIV