Западноевропейский сонет XIII-XVII веков. Поэтическая антология

О лаврах, столь любимых Аполлоном,
И влаге, орошающей Парнас,
Начав мечтать из-за прекрасных глаз,
Что приравнял к светилам благосклонным

Я с хором муз в приюте их зеленом

Свой голос порывался слить не раз,
Но в этом мне презрительный отказ
Они давали с видом оскорбленным.

Хотя себя не вправе я винить

За то, что слабы оказались крылья,
Взмыть на которых мнил я так высоко,

Пора оставить тщетные усилья,

Уразуметь, как это ни жестоко,
Что рвением талант не заменить.

LXXV

Припоминая, сколь неосторожно
Часы и дни, недели и года
Я расточал в те времена, когда
Гонялся за мечтою невозможной,

Не понимаю я, чем к цели ложной

Стезей тревог, опасностей, труда
Сумел Амур увлечь меня тогда,
И плачу, и печалюсь безнадежно.

И сам себя кляну, зачем узрел

Глаза любимой, полные огня,
В котором мне сгорать судьба судила.

О, как жесток мой горестный удел!

Доколь ты будешь, смерть, щадить меня,
Кого от мук избавит лишь могила?

LXXIX

Когда бы ты, Амур, моей любимой
Стрелою грудь хоть раз пронзить сумел,
Надежду б я, пожалуй, возымел
И утешался б в муках ею, мнимой.

Но остается столь неуязвимой

Та, с кем и ты, безжалостный, несмел,
Что до сих пор я не уразумел,
Как мне спастись от пытки нестерпимой.

Любое слово милой, жест любой

Лишь убыстряют яростный полет
Твоих пернатых жал, что дух мой ранят.

Пойми: я беззащитен пред тобой,

И если вновь свой лук ты пустишь в ход,
Твой верный раб добычей смерти станет.

XCIII

Остановись и огляди дорогу,
Которую ты, дух усталый мой,
В погоне за несбыточной мечтой
Днесь приведен к могильному порогу.

Ты на него уже поставил ногу,

Но прежде чем окончить путь земной,
Порви с мирской бесцельной суетой
И обратись в тоске предсмертной к Богу.

Не бойся опоздать и посвяти

Радению о Нем остаток дней,
Что не успел отдать страстям и бредням.

Когда б ты ни решил к Нему прийти,

Он и с тобою будет не скупей,
Чем виноградарь с тем, кто зван последним.

XCVII

Учитель, ты ушел в тот край блаженный,[56]
Куда душа, дерзая уповать,
Что и в нее прольется благодать,
Стремится из юдоли нашей бренной;

Куда мечтой ты влекся неизменно,

Узреть надеясь Лауру опять,
И где с ней рядом Бога созерцать
Дано моей Фьямметте несравненной.

Вкушай отныне сладостный покой

И о предметах, непостижных нам,
Беседуй с Данте, Чино и Сенуччо;

Меня ж, коль в жизни был доволен мной,

Возьми к себе, чтоб повстречался там
Я с той, к кому горю любовью жгучей.

Лоренцо Медичи

* * *