Запах золота: Сборник

— Боюсь, что да.— Она сморщила нос.— Он чересчур серьезно относится к его культу солнца, видит в этом прямую связь с астрологией.

— И он на самом деле преподнес Клоду такой подарок?

— Не уверена. Но то, что он разрешил Клоду использовать дом в качестве храма, совершенно точно. По-моему, он когда-нибудь отберет его, если сможет. И если избавится от своего религиозного помешательства.

— Довольно странный охотничий домик,— заметил я.

— Вообще-то, он совсем не охотничий. Отец строил его как убежище.

— Убежище от чего?

— От войны. Таков был предрелигиозный психоз Ральфа. Он не сомневался, что война скоро начнется опять, и соорудил дом, чтобы мы могли там спрятаться. А в прошлом году, при строительстве бомбоубежища,

Ральф неожиданно избавился от страха. Все чертежи были уже готовы, но тут он ударился в астрологию.

— Вы употребили слово «помешательство»,— заметил я.— Вы говорили всерьез?

— Не совсем,— грустно улыбнулась она.— Если постараться, Ральфа можно понять, и он не покажется таким сумасшедшим. Просто он чувствует вину за то, что нажился на прошлой войне. Потом смерть Боба. Все вместе взятое могло стать причиной его неразумных действий.

— Это уже из другой книги,— заявил я.— Похоже на учебник по психологии.

Реакция Миранды была неожиданной.

— Меня тошнит от вас, Арчер. Вы, кажется, загордились, играя в проницательного детектива.

— Конечно, загордился. Мне необходимо что-то яркое и новое. Движущаяся цель на дороге.

— Вы!..

Она замолчала, покраснела и выскочила из комнаты.

Мы прошли по дому, открывая и закрывая двери. В большинстве из комнат стояли кровати и ничего кроме. В самой просторной на полу лежало пять или шесть тюфяков. Комната имела толстые стены, узкие, словно в форте, окна и запах окружной тюрьмы.

— Ученики неплохо живут. Вы видели хоть одного, когда приезжали сюда?

— Нет, но я не заходила внутрь.

— Некоторые люди легко попадаются на болтовню, подобную разговорам Клода. Они отказываются от всего, чем владели, и ничего не получают взамен, кроме строгой диеты и перспективы расстройства нервов. Однако я никогда не слышал о монастырях солнцепоклонников. Интересно, где сейчас эти простаки?

Мы закончили обход и никого не нашли. Я взглянул на крышу. Клод сидел лицом к солнцу, спиной к нам. На его боках и бедрах громоздились толстые складки жира. Голова «святого» судорожно подергивалась, словно он с кем-то спорил, но между тем Клод не издавал ни звука. Похожий на бородатую женщину, с широкой спиной евнуха и силуэтом, обрисованным лучами солнца, он был странен, смешон и страшен.

Миранда тронула меня за руку.

— Что касается сумасшествия...

— Он только прикидывается таким,— заявил я и сам наполовину поверил себе.— Во всяком случае, он сказал правду насчет вашего отца. Если мистер Сэмпсон не прячется в других постройках.

Мы подошли к глинобитному бараку с дымящей трубой. Я заглянул в открытую дверь. Девушка с платком на голове сидела на корточках перед пылающим очагом и помешивала содержимое булькающей кастрюли. Кастрюля была литров на двадцать; ее заполняло что-то вроде бобов.

Похоже, что ученики собираются ужинать.

Девушка обернулась в нашу сторону. Белки ее глаз па землистом лице индианки сверкали как фарфор.

— Ты видела старика? — спросил я по-испански.

Она двинула плечом по направлению к «храму».

— Пет, другого. Безбородого, толстого и богатого. Его зовут сеньор Сэмпсон.

Она пожала плечами и возвратилась к своему вареву. Позади нас по гравию зашуршали сандалии Клода.

— Я не совсем одинок, как видите. Это моя служанка, по она немногим лучше животного. Если вы закончили осмотр, то, может, теперь мне будет позволительно вернуться к медитации. Приближается заход солнца, и я обязан засвидетельствовать почтение уходящему божеству.

Около мазанки располагался сарай из оцинкованного железа. Он был заперт на висячий замок.

— Сначала отоприте эту дверь.

Вздыхая, он достал связку ключей из складок одежды. В сарае валялась куча сумок и картонок, большей частью пустых. Там же лежали несколько мешков с бобами и коробки со сгущенным молоком. В отдельных картонках пылились рабочая одежда и ботинки.

Клод стоял в дверях, наблюдая за мной.

— Мои ученики иногда работают в долине. Труд на овощных полях — тоже форма поклонения.

Клод посторонился, давая мне выйти, и тут рядом с его ногами я заметил отпечаток протектора на глине, где не было гравия. Это была широкая шина грузовика. Я уже видел такой рисунок «в елочку».

— А я полагал, что вы не позволяете механическому транспорту заезжать за ограду.

Ои поглядел на землю и, улыбаясь, опять поднял на меня глаза.

— Только при необходимости. На грузовике нам на днях привозили продукты.

— Надеюсь, он прошел очищение?

— Водитель — безусловно.

— Отлично. Советую вам сделать уборку после нас, осквернивших святое место своим присутствием.

— Это останется между мной и богом.

Оглянувшись на заходящее солнце, он вернулся на свой пост на крыше.

На обратном пути к государственному шоссе я запоминал дорогу, чтобы потом проехать по ней с завязанными глазами, если потребуется.

Глава 17