Записки еврея

Мое расположеніе духа шло какъ-то въ разр?зъ съ расположеніемъ духа моей чувствительной тещи. На другой день по выход? изъ города рекрутъ, лицо тещи опять омрачилось, какъ въ до-рекрутскія времена, морщины торговой изобр?тательности улеглись опять на ея лбу, опять послышались вздохи и с?тованія на горькую судьбу, на негодность мужа, на дармо?дство семьи, на пустынность «Лондона», впавшаго въ апатическое, сонливое состояніе. Я, напротивъ, видимо повесел?лъ. Музыкантская роль передъ полудикими, пьяными слушателями, возложенная на меня тещей, такъ опротив?ла мн?, такъ унижала меня въ собственныхъ глазахъ, что избавиться отъ этой скверной роли я считалъ верхомъ блаженства.

Наступила зима, съ ея вьюгами и сн?жными заносами. Я почти не выходилъ изъ дома, зарывшись въ свои книги, и былъ бы совершенно доволенъ и счастливъ, еслибы не частые з?вки моей половины. Услышавъ з?вокъ, я со вздохомъ бросалъ интересное чтеніе и принимался развлекать з?вающую; но мои разсказы не развлекали ее, а раздражали. Очень часто вечеръ оканчивался ссорой или размолвкой.

Однажды, когда я подс?лъ въ жен?, она обратилась ко мн? съ вопросомъ:

— У тебя сегодня никого не было?

— Кому бить у меня?

— Мало-ли кому?

— Да кому-же? Ты знаешь, что, благодаря вашей любезности, у насъ никто не бываетъ.

— А, объ Белл?, голубчикъ, скучаешь? Б?дненькій, какъ я жал?ю тебя! уязвила жена.

На другой день теща тоже спросила меня, не было-ли кого нибудь у меня, но кто могъ пос?тить меня — ни за что объяснить не хот?ла, какъ я ее ни упрашивалъ. Въ полдень въ мою квартиру явился будочникъ. Появленіе въ моемъ мирномъ гн?зд? полицейской власти меня удивило и н?сколько обезпокоило.

— Ты такой-то? грубо спросила меня полицейская власть. Я отв?тилъ утвердительно.

— Его высокоблагородіе требуетъ тебя, сейчасъ, сію минуту.

Волей-неволей я пошелъ за стражемъ. Проходя но двору, я увид?лъ издали тещу.

— Теща! меня тащутъ къ городничему. Не знаете-ли, зач?мъ это?

— Откуда мн? знать? отв?тила она какъ-то игриво, захохотала и вб?жала въ домъ.

Чрезъ н?сколько минутъ я уже переминался на ногахъ въ мрачной передней блюстителя закона. Я простоялъ добрый часъ пока меня потребовали въ залу.

У круглаго стола, заткнувъ салфетку за галстухъ, городничій, пожилой, пріятной наружности, челов?къ, аппетитно уписывалъ какое-то сочное блюдо, уткнувъ голову въ тарелку. Какіе-то два сухощавыхъ чиновника тоже усердно работали зубами. Я, какъ видно, пошлъ во время завтрака. Дамъ не было.

Н?сколько минутъ я простоялъ у дверей, какъ будто ник?мъ не зам?ченный. Мой почтительный поклонъ ни у кого не вызвалъ взаимнаго прив?та. Я чувствовалъ себя въ крайне неловкомъ положеніи челов?ка, призваннаго въ строгому сл?дователю нев?домо для чего и всл?дствіе какого д?ла.

— А! разс?янно промычалъ городничій, какъ-то невзначай остановивъ на меня свой взоръ. — Это ты зять лондонской кабатчицы?

Я растерялся отъ этого нелестнаго титула и ничего не отв?тилъ.

— Это онъ самъ и есть, ваше высокоблагородіе, отв?тилъ за меня стражъ, представившій меня.

— А вотъ что, братецъ, обратился ко мн? ласково городничій. — Желаю я, братецъ ты мой, задать вечеринку къ имянинамъ жены; вечеринку, знаешь, съ пласками. А такъ-какъ ты и еще н?которые еврейчики наигрываете на какихъ-то скрипкахъ или цимбалахъ, то не согласитесь-ли вы услужить начальству и отколоть у меня вечеринку, а?

Въ просьб? городничаго мн? послышался повелительный тонъ. Я вознам?рился увернуться какъ нибудь.

— Помилуйте, ваше высокоблагородіе, куда намъ играть на барской вечеринк??

— А что?

— Да мы играемъ под?тски. Подъ нашу безтактную музыку врядъ-ли и танцовать можно.

— Это ничего. Тамъ какъ нибудь. Лишь-бы пищало, да свист?ло, да бурчало, а бабьё пусть само тактъ подбираетъ. Такъ, значитъ, р?шено, играешь?

Я замялся.

— Ну, братецъ, безъ церемоній. Не люблю я чванства.

Униженный и взб?шенный этимъ безапелляціоннымъ тономъ, я безъ поклона вышелъ изъ залы. Но голосъ городничаго меня остановилъ вторично.

— Передай твоей тещ? мое спасибо. Услужливая, право, жидовка, докончилъ городничій, рекомендуя мою тещу своимъ гостямъ.

Я разсказалъ своимъ читателямъ этотъ ничтожный случай собственно потому, что онъ былъ причиною полнаго разлада между мною и тещею.

Съ яростью въ душ? я пришелъ домой. На порог? встр?тили меня жена и теща. Посл?дняя широко улыбалась.

— А что, Сруликъ? Это я теб? устроила такой почетъ. Узнала я, что городничій даетъ балъ, а музыки н?тъ, я подумала, что вотъ случай показать своего милаго зятюшку. Знай, молъ, нашихъ!

Я старался сдерживать себя, чувствуя, что желчь душитъ меня.

— Сколько вы берете у городничаго за то, что я буду въ передней пилить ц?лую ночь? спросилъ я ядовито.

— Что ты, Сруликъ, съ ума сошелъ? Я буду брать деньги… у городничаго?

— Что-же, честь что-ли вздумали вы доставить мн??

— Это одно. А другое — начальство. Все-же лучше быть у него въ милости; неровенъ часъ. Иногда… знаешь…