Записки еврея

По отзывамъ, услышаннымъ мною, онъ являлся въ очень некрасивомъ св?т?. За нимъ признавали глубокое знаніе талмуда и древне-еврейскаго языка, но считали его вм?ст? съ т?мъ ханжою, фразеромъ и преступникомъ по вс?мъ почти запов?дямъ Моисеева закона. Правилъ у него никакихъ не существовало: для него ничего не значило подкупить ложнаго свид?теля, ограбить самаго близкаго челов?ка, и въ то же время ув?рять вс?хъ и каждаго, что онъ вс?хъ богаче сов?стью.

Я чувствовалъ отвращеніе къ этому челов?ку по одн?мъ уже заглазнымъ аттестаціямъ, желая услужить моему принципалу, пересилилъ себя и отправился къ нему на домъ.

Ростовщикъ жилъ въ обширномъ собственномъ дом?, довольно поевропейски устроенномъ. Несмотря на это, его узенькій, маленькій кабинетъ былъ испачканн?е и грязн?е даже безцв?тнаго халата, въ которомъ я его засталъ. Стулья были покрыты толстымъ слоемъ пыли; на стол? и на полу, въ самомъ хаотическомъ безпорядк?, валялись скомканныя, перепутанныя кппы разныхъ гербовыхъ и не гербовыхъ бумагъ, писемъ и документовъ. Въ обширномъ корридор? слонялись и горланили какія-то бабы и ошарпанные евреи. Все это толкалось, сп?шило въ переднюю, чего-то просило, требовало и претендовало. Гаденькій еврейскій лакей д?лалъ видъ, что не впускаетъ назойливыхъ пос?тителей, но на самомъ д?л? подстрекалъ ихъ кричать погромче, или отправиться съ жалобою въ полицію.

Самъ хозяинъ своею личностью, манерами и льстивыми р?чами сразу внушилъ мн? отталкивающее чувство. Его низкій лобъ, понурая голова съ щеткообразной, подстриженной бородой и злые глазки придавали ему видъ стараго, разсвир?п?вшаго быка, готоваго ринуться на своего противника; необыкновенно развитой затылокъ говорилъ въ пользу его грубыхъ животныхъ наклонностей. Говорилъ онъ быстро, неудержимо, захлебываясь отъ напора словъ, жестикулируя и поминутно жмуря глаза.

Я назвалъ ему мою фамилію. Онъ разсыпался мелкимъ б?сомъ на еврейскомъ жаргон?.

— Слышалъ, слышалъ! очень пріятно, даже лестно. Ваши предки были, кажется, знаменитыми раввинами. Вы самъ отличный талмудистъ. Вы мастеръ писать тоже. Конечно, талмудистъ на все способенъ. Вся мораль въ мозгу, а безъ талмуда разв? можетъ существовать мозгъ? Кто не учился талмуду, у того въ голов? не мозгъ, а солома! затрещалъ неудержимо ростовщикъ, любезно усаживая меня.

— Я несогласенъ съ вами, возразилъ я, улыбаясь — мн? кажется, что можно быть толковымъ челов?комъ и безъ знанія талмуда. Напротивъ…

— Молчите! что вы? Все, надъ ч?мъ ломаютъ головы ученые и философы, давно уже разгадано и разр?шено нашими великими талмудистами. Талмудъ, это — бездонное море: сколько хочешь черпай его, не исчерпаешь. Посмотрите на всю природу… небо, зв?зды, солнце… это талмудъ, это самъ Богъ!

Я по пытался прервать расходившагося талмудиста.

— Н?тъ, дайте мн? договорить. Ну, хоть вы, наприм?ръ. Я в?дь льстить не мастеръ. Я говорю на дняхъ губернатору: «Ваше превосходительство! вы в?дь нашъ вице-король». Онъ, представьте себ?, принялъ это за лесть. Но в?дь я не льстилъ. В?дь сила какая!

— Я къ вамъ по д?лу.

— Н?тъ, позвольте. Вы, наприм?ръ, или хоть я самъ. Мы в?дь ничему не учились, кром? талмуда, а в?дь заткнемъ за поясъ хоть кого, неправда-ли? Намъ все ни почемъ, за словомъ въ карманъ не пол?земъ, а написать, даже порусски, тоже никого не попросимъ. Я покажу вамъ прошеніе, написанное мною губернатору. Я нарочно избралъ день его рожденія. Пишу: «Ваше превосходительство! Вы родились въ славу, на радость отечества, а мы родились, чтобы преклоняться предъ вами». Сегодня подамъ. Увидимъ, что скажетъ.

— Я къ вамъ по д?лу.

— Позвольте узнать.

— Я служу у Марка Самойловича Клопа.

— У казнокрада, Мордки Клопа?

— Къ чему вы ссоритесь и вредите другъ другу? Не лучше ли бы…

— Примириться? Н?тъ, н?тъ н?тъ. Не могу. Этотъ воръ грабитъ казну, а «законъ царя — законъ Божій!» Вс? мы должны свято блюсти законъ, говоритъ талмудъ. Этотъ негодяй об?щалъ мн? уступочныхъ, и надулъ. Я, в?рноподданный, я чувствую то благо, которымъ наша нація пользуется въ Россіи.

— Но что пользы отъ этой ссоры? Будете вредить другъ другу, оба останетесь въ наклад?.

— Что же д?лать? Мой главный недостатокъ, скажу намъ по секрету, тотъ, что я слишкомъ дов?рчивъ и простъ. Но отъ правды не отступлю, правда, — это моя жизнь.

— Но в?дь злопамятствовать и мстить гр?шно.

— Н?тъ, талмудъ гласитъ: «тотъ не талмудъ хахамъ (талмудскій мудрецъ), кто не ум?етъ жалить и мстить, какъ зм?я». Извините, пожалуйста, если я васъ попрошу о мошенник? Клоп? со мною не говорить.

Въ кабинетъ ворвалось н?сколько евреевъ и бабъ.

— Вонъ вс?! свир?по затопалъ ростовщикъ. — Не до васъ теперь. Къ губернатору сп?шу.

Я вздохнулъ свободно, когда вырвался изъ этого омута.

Еще н?сколько разъ пытался я умиротворить этихъ двухъ бодающихся козловъ, но вс? мои усилія не им?ли усп?ха. Оба противника в?чно сталкивались между собою то на торгахъ, то на синагогической или кагальной арен?. Эти еврейскіе «Монтекки и Капулетти» жалили другъ друга, и дождили доносами, взятками, на радость чиновниковъ.