Записки еврея

На всю жизнь вр?залась мн? картина страшной экзекуціи, совершившейся надъ пойманнымъ Волфомъ. Насъ вс?хъ созвали я разставили кружкомъ. Въ середин? кружка, обнаженный Волфъ лежалъ на сн?гу лицомъ внизъ. Одинъ солдатъ сид?лъ у него на голов?, руки его были связаны, на ногахъ сид?ли два здоровыхъ солдата, а два били розгами. Боже мой, какъ немилосердно его били! Всякій разъ, когда толстый пукъ розогъ, свистя въ воздух?, опускался на т?ло несчастнаго, красная noibca обозначалась на томъ м?ст?. Черезъ н?сколько минутъ кровь брызнула изъ н?сколькихъ м?стъ. Но на это не обратили вниманія, перем?нили избитыя розги на св?жія и опять принялись бить. Сначала Волфъ кр?пился, но, мало-по-малу, крики начали разрывать нашу душу. Большая часть маленькихъ рекрутъ зарыдала такъ громко, что заглушила самые крики страдальца.

Волфа перестали бить, а онъ все продолжалъ лежать молча, не трогаясь съ м?ста, вокругъ котораго сн?гъ былъ окрашенъ кровью. Докторъ далъ ему что-то нюхать и отливалъ водою.

— Вид?ли, поросята? обратился къ намъ свир?пый офицеръ, угрожая кулаками.

Мы отправились дальше. Экзекуція Волфа такъ потрясла наши сердца, что мы н?сколько дней сряду чуждались другъ друга и все молчали. Каждый изъ насъ вздрагивалъ при одномъ взгляд? жестокаго офицера. Волфъ лежалъ на ранцахъ, почти пищи не принималъ и весь гор?лъ. Его и еще двухъ, трехъ забол?вшихъ сдали въ больницу въ какомъ-то город?, на пути.

Чрезъ н?сколько дней мы остановились въ какомъ-то очень большомъ город?, гд? вовсе не было евреевъ. Насъ разм?стили по квартирамъ у русскихъ, подъ надзоромъ одного стараго, свир?паго солдата, незнавшаго жалости. Онъ насъ немилосердно билъ и в?чно ругалъ. Я и Лейба стояли вм?ст? на квартир? у одной б?дной русской торговки. Это была добрая, сострадательная душа. Она насъ ругала и поносила какъ нехристей, но въ тоже время жал?ла и ласкала какъ безпомощныхъ д?тей. Вс? рекруты малол?тки не могли нахвалиться своими хозяевами. Были между б?дными рекрутами такіе, которые ни за что въ мір? не р?шались прикоснуться устами къ трафнымъ яствамъ. Хозяева не обижались этимъ, и кормили ихъ хл?бомъ, масломъ, рыбою и сырою капустою.

Въ этомъ большомъ город? мы простояли съ м?сяцъ. Тутъ насъ разсортировали, кому куда идти. Н?которыхъ, бол?е бойкихъ и сметливыхъ, отправили въ какія-то кантонистскія школы, а остальныхъ разослали въ разныя м?ста для отдачи поселянамъ на прокормленіе и содержаніе, пока подростутъ и пока наступитъ пора зачислить ихъ въ д?йствительную военную службу. Меня, Лейбу и еще н?сколькихъ отправили вм?ст? съ этапомъ куда-то, какъ говорили, очень далеко, въ холодную страну. Теперь только мы начали настоящимъ образомъ б?дствовать. Мои деньги истощились до посл?дней копейки. Лейба и подавно ничего за душею не им?лъ. На двор? стоялъ страшный холодъ, морозы и вьюги пронимали насъ до костей. На фурахъ, сопровождавшихъ этапъ, было навалено столько вещей, на этихъ вещахъ сид?ло столько слабыхъ, больныхъ мужчинъ и женщинъ въ ц?пяхъ и безъ ц?пей, что намъ положительно м?ста не было ус?сться уютно и удобно. Мы часто замерзали до того, что солдаты, чтобы отогр?ть насъ, швыряли насъ другъ къ другу какъ мячи. Мы плакали, а они см?ялись и безжалостно толкали насъ впередъ. Особенно страдали мы отъ н?которыхъ преступниковъ, шедшихъ п?шкомъ во всю дорогу. Какъ только кто нибудь изъ насъ нечаянно приблизится бывало къ нимъ, то получитъ такой ударъ локтемъ или ногою, что отлетитъ на пять шаговъ. Надъ паденіемъ неуклюжаго рекрутика поднимется хохотъ, насм?шки и прибаутки. Одинъ изъ нашихъ товарищей, при подобномъ паденіи, сломалъ ногу. За это бородатому разбойнику порядкомъ досталось. Сопровождавшій этапъ, старшій солдатъ, билъ изверга такъ, что все лицо разбойника было окровавлено. Несчастнаго товарища оставили въ какой-то больниц?. Два изъ нашихъ товарищей забол?ли въ пути горячкой, а пока мы добрались до ближайшаго города, — умерли. Т?ла ихъ были сданы по начальству, а мы пошли дальше. Мн? все казалось, что я тоже долженъ умереть или замерзнуть. Я в?чно дрожалъ, не чувствовалъ ни рукъ, ни ногъ. Но между т?мъ я ни разу даже не забол?лъ въ дорог?. Когда съ?мъ н?сколько сухарей, похлебаю горячихъ постныхъ щей и высплюсь, то опять, бывало, чувствую силу и бодрость. Сначала сильно бол?ли ноги отъ ходьбы и ломало во всемъ т?л?, а потомъ привыкъ, ничего. Долго мы шли такимъ образомъ, переходя съ одного этапа въ другой и останавливаясь на ц?лыя нед?ли для отдыха. Тамъ, гд? мы останавливались, вызывались охотники взять кого нибудь изъ насъ на прокормленіе. Въ каждомъ м?ст? мы оставляли одного или н?которыхъ и наша партія малол?токъ съ каждою стоянкою уменьшалась. Когда явятся желающіе взять жиденка на харчи, то насъ, бывало, выставляютъ въ рядъ, желающіе начнутъ насъ осматривать, ощупывать и распрашивать. На меня, бывало, посмотрятъ, да и махнутъ рукою.

— Н?, энтый не годящій: больно малъ, да и хилой такой!

Меня, Лейбу и еще н?которыхъ обходили и выбирали мальчишекъ покрупн?е да пожирн?е, а насъ гнали дальше.