Записки еврея

Я какъ разъ былъ тутъ въ кабак?. Судили и рядили долго, да и р?шили: отрыть на утро проклятую в?дьму, да и вбить ей въ снину осиновый колъ. Это я имъ посов?товалъ. Но при томъ и осталось: мужики побоялись начальства.

Разсказъ этотъ произвелъ сильное впечатл?ніе на Сару. Она все т?сн?е и сильн?е прижималась во мн? и дрожала. Мое воображеніе тоже разыгралось не на шутку. Память оказала мн? при этомъ медв?жью услугу: вся чертовщина и колдовщина, вычитанная мною изъ книгъ и талмуда, выплыла при этомъ случа? наружу и подтверждала возможность подобныхъ явленій. Если не было в?дьмъ, то для чего же Моисей повел?лъ не оставлять ихъ въ живыхъ? Кто, и какимъ образомъ, вызывалъ т?нь царя Саула? Талмудъ даетъ даже средство уб?диться наглядно въ существованіи чорта: стоитъ только достать черную кошку, родившуюся отъ матери такой же шерсти, убить ее, сжечь, и пеплъ этотъ разсыпать вокругъ кровати экспериментатора, на утро, на этомъ пепл?, видны будутъ ясные сл?ды куриныхъ ножекъ т?хъ чертей, которые им?ютъ привычку пос?щать людей во время ихъ сна. Я вспомнилъ и владыку чертей Асмодея, и соблазнительную, ночную Лилисъ[51] съ ея чертовской свитой. Нервы мои все больше и больше возбуждались. Предъ глазами носились какіе-то фантастическіе образы, приводившіе меня въ трепетъ.

— Сруликъ, я боюсь! прошептала сестра.

— Не бойся, Сара, вс? они врутъ, отв?тилъ я сестр?, чтобы успокоить ее. Наступило долгое молчаніе. Мужики разбрелись къ своимъ возамъ. Меня ничто не развлекало. Суев?ріе и мысль зат?яли борьбу между собою. В?рить ли на слово, или н?тъ? Столько людей в?ритъ всему, что имъ ни говорятъ; какое право а им?ю не в?рить? Вопросы pro и contra киш?ли въ моей голов?, мысль копошилась долго, и нечаянно попала на логичный путь.

Для чего в?дьма, Аксиньха, искривила шинкарк? Хайк? ротъ? В?дь не для одного же удовольствія, иначе она могла бы, силою своего всемогущаго колдовства, искривить ц?лую дюжину ртовъ у другихъ евреекъ. Почему в?дьма избрала въ жертву именно Хайку? В?роятно, она мстила шинкарк? за то, что та не даетъ водки въ долгъ. Нужно предполагать, что Аксинька просила водки въ кредитъ, а Хайка была неумолима. По какой же причин? в?дьма вынуждена была унижаться предъ шинкаркой и просить водки въ вредитъ? В?роятно, потому, что у ней наличныхъ денегъ не оказалось. Но в?дь Аксинька могла принимать на себя какой угодно образъ. Доказательство предъ глазами: она недавно обратилась въ бочонокъ. Влад?я такимъ искусствомъ, спрашивается, что стоило бы Аксиньв? обратиться въ штофъ, положимъ, и, находясь возл? бочки, напиваться сколько душ? угодно, не испрашивая на то согласія шинкарки? Наконецъ, если Аксиньв? нужны деньги, то она можетъ принять форму одного изъ м?шечковъ, лежащихъ у м?няльныхъ столиковъ, и невидимо загребать со стола деньги, сколько нужно. Это было бы гораздо удобн?е и проще, ч?мъ приб?гать къ милости безсердечной кабачницы. Если же в?дьма этого не д?лаетъ, то, значитъ, она не въ состояніи этого сд?лать. Что же она за в?дьма посл? этого? Гд? же ея сверхъестественная сила, которою она творитъ чудеса для другихъ, а не для самой себя? Додумавшись до этого пункта, я твердо поднялъ голову, см?ло посмотр?лъ въ ночную даль и невольно прошепталъ: «вздоръ, чепуха!».

Ну, а охи и ахи, раздававшіеся изъ могилы? И это натурально. Мужикъ сказалъ, что парни, обрадовавшись смерти ненавистной Аксинькй, пЬхоронили ее тогда, когда она была совершенно теплая, и присыпали кой-какъ землею. Но, можетъ быть, ее похоронили преждевременно, и она въ могил? очнулась и звала на помощь т?хъ, которые въ своей премудрости р?шили успокоить ее осиновыхъ коломъ.

— Да, повторилъ я шопотомъ, и на этотъ разъ еще бол?е р?шительно — все это вздоръ, чепуха и ложь!

— Что ты тамъ шепчешь? спросила испуганно сестра.

— Я вздремнулъ немного. Ничего.

— Ну, а Талмудъ, а т?нь Саула, а в?дьмы библейскія? принялся я опять разсуждать. Но прежде, ч?мъ я могъ серьезно подумать о разумномъ отв?т?, мы въ?хали въ деревню. Все спало уже мертвымъ сномъ. Бодрствовали одни только косматыя, громадныя собаки, выб?гавшія изъ каждаго двора проводить нашъ обозъ своимъ лаемъ. Нашъ возъ, какъ-то неистово скрыпнувъ, остановился. Мы прі?хали.

Наша новая квартира находилась на самомъ противоположномъ конц? деревни. Это была какая-то жалкая, полуразвалившаяся изба, съ покосившимися, маленькими окошечками, расположенными безъ всякой симметріи. Дворъ былъ совершенно пустой, безъ службъ, и м?стами обнесенный разрушившимся и повалившимся плетнемъ. Въ неб?, повидимому, давно уже никто не жилъ. Въ ц?ломъ двор? даже ни одной собаки.

Я и Сара направились къ изб?. Сара, продрогшая, доб?жала первая и сильно постучала въ дверь.