Записки Флэшмена. Том 2.

Это как раз был момент для моей усталой мальчишеской улыбки и легкого стона, от того что я чуть шевельнул ногой. Конечно же, я мог им рассказать всю ужасную историю, от которой у них бы волосы встали дыбом — но, видите ли, это было бы неправильно. Бесстрастно и лаконично — вот как это нужно делать, а остальное предоставим их собственному воображению. Я, словно от безмерной усталости, покачал головой.

— Нет, сэр... я сам нашел к ним подход... всего лишь несколько часов назад, в их собственном лагере, неподалеку отсюда. Две ночи назад в Лахоре я узнал, что они готовы перекинуться на нашу сторону...

— Кто вам об этом сказал? — требовательно спросил Ван Кортланд.

— Наверное, лучше будет, если я не скажу вам об этом, сэр... пока. — Будь я проклят, если я отдам все почести Гарднеру, после того, как мне самому пришлось делать всю самую кровавую работу. — Я подумал, что мне лучше пробраться к Лалу и удостовериться в том, что он собирается предпринять. Но выбираясь из Лахора я попал в небольшую заварушку... дело в том, что... как бы там не зажали в угол старого Гулаба Сингха...

— Гулаб Сингх! — недоверчиво воскликнул он.

— Ну, да — видите ли, нам пришлось пробиваться, а ему уже недоставало прыти — не то, что раньше... а я был в арьергарде и... ну и эти бульдоги из хальсы схватили меня...

— Вы говорили что-то о тюрьме! — воскликнул Николсон.

— Неужели? Ах, да... — я пошевелился, а потом вдруг закусил губу, словно от боли в ноге. — О, нет, нет, не трогай, ее, Питер... я не удивлюсь, если она окажется сломанной... а только поддержи меня немного... ах! — Я снова сжал зубы, словно приходя в себя и быстро проговорил Ван Кортланду. — Но видите ли, сэр... все, что случилось со мной в Лахоре не имеет значения — или то, как я попал к Лалу! Главное то, что они с Теджем делают сейчас, разве вы не видите? Сэр Хью Гауг должен быть предупрежден...

— Конечно, не волнуйтесь! — заверил меня Ван Кортланд со своей серьезной и благородной миной. — Флэшмен... — он заколебался, покачал головой и слегка потрепал меня по плечу. — Прилягте, молодой человек. Николсон, нам нужно встретиться с Литтлером, как только он вернется. Приготовьте двух адъютантов — это сообщение обязательно должно быть доставлено! Посмотрим на карту... если Гауг подходит к Маулаху, а сикхи достигли Фирозшаха, они должны встретиться в районе Мудки... уже через несколько часов! Ну что ж, здесь как раз начинаются леса! Между тем, молодой Флэшмен, мы осмотрим вашу ногу, чтобы... Боже милостивый, да он уже спит!

Ван Кортланд на мгновение замолчал.

— Ну что ж, так часто случается, когда человеку приходится слишком много перенести, — озабоченно проговорил Николсон. — Одному Богу известно, через что ему пришлось пройти. Знаете... как вы думаете, эти свиньи пытали его? То есть, он не говорит об этом, но...

— Судя по тому, что я о нем слышал, он не из тех, кто будет об этом распространяться, — заметил Ван Кортланд. — Сэйл рассказывал мне, что после событий в форте Пайпера, он из Флэшмена и слова не мог вытянуть... в смысле — о нем самом. Только про... своих солдат. О, небеса, вот это парень!

— Броудфут говорил, что это самый храбрый человек, которого ему довелось встретить, — с почтением сказал Николсон.

— Таков он и есть. Пойдем, поищем Литтлера.

Видите, что я имел в виду? Через час это разнесется по всему лагерю, а потом и по всей армии. Старина Флэши снова это сделал — и если признаться самому себе, разве не заслужил я их восторгов, пусть даже всю дорогу и пускал ветры от страха? Я чувствовал себя таким добродетельным, что снова вступил в игру и все пытался подняться, так что когда они вернулись вместе с Литтлером, им пришлось меня удерживать. Литтлер был словно высечен из куска старого тикового дерева, а держался как будто только что проглотил кочергу. Он выглядел олицетворением спокойствия и порядка в своем безупречном мундире; заложив руки за спину, он выпятил подбородок и оглядел меня быстрыми глазами. Я ожидал нового потока комплиментов, но тут он заговорил, холодными и ровным голосом.

— Давайте разберемся. Вы говорите, что двадцать тысяч сикхской кавалерии движутся, чтобы атаковать главнокомандующего... и что это сделано по вашему совету? Понятно. — Он осторожно засопел своим тонким носом и взглянул на меня добрыми глазами кобры. — Вы, младший политический агент взяли на себя смелость руководить войной. Вам не пришло в голову, несмотря на то, что вы знали о намерениях этих двух предателей добиться поражения, сообщить об этом ближайшему генералу — мне, например? Вы полагаете, что военными действиями может управлял кто-либо, обладающий меньшим опытом? — Он замолчал, захлопнув рот, словно крысоловку. — Ну же, сэр?

Не помню о чем я думал — помню лишь, что сказал, когда немного пришел в себя от шока, вызванного сарказмом этого сукина сына. Это было так неожиданно, что я лишь выпалил: