Записки Флэшмена. Том 2.

Удивляясь, какого дьявола это все могло бы значить, я сломал печать, внезапно поняв, что сейчас прочту. Ну да, так оно и было — всего одно слово: «Висконсин».

— Он пришел от Гарднера, — твердо сказал я и они уставились на письмо.

Я объяснил им про пароль, известный лишь Гарднеру и мне, но Хардинг снова фыркнул:

— Еще один американец! Должны ли мы доверять иностранному наемнику, который служит врагу?

— Этому наемнику — да, — отрезал Ван Кортланд. — Он надежный друг. Если бы не он, Флэшмен не выбрался бы живым из Лахора.

Похоже трудненько будет поднять ставки Гарднера, подумал я. Хардинг удивленно поднял брови и откинулся в кресле, а Лоуренс повернулся ко мне.

— Харлан прибыл час назад. Он привез плохие вести из Лахора. Гарднер говорит, что махарани и ее сыну грозит смертельная опасность со стороны их же армии. Ходят слухи о заговоре — убить ее, заставить отречься маленького махараджу и увезти его в лагерь хальсы, чтобы панчи могли творить что хотят — от его имени. Это будет означать конец Теджа Сингха и назначение на его место какого-нибудь доверенного генерала, который сможет вести с нами долгую войну.

Ему не нужно было добавлять, что это будет очень опасная война — для нас. Хальса все еще превосходила нас численностью, а теперь они могли получить лидера, который бы сумел с толком распорядиться этими силами.

— Мальчик — ключ ко всему, — продолжал Лоуренс. — Кто держит его в руках, тот держит власть. Хальса знает это и его мать также. Она хочет вывезти его из Лахора и передать под нашу защиту. Вот так. Это нужно будет сделать по крайней мере за неделю до того, как мы сможем прикончить хальсу в сражении...

— Дней десять, что более вероятно, — вставил Гауг.

— Это время, когда заговорщики могут нанести свой удар, — Лоуренс помолчал и во рту у меня пересохло, когда я вдруг понял, что все они смотрят на меня: Гауг и Ван Кортланд настойчиво, а Хардинг с глубоким отвращением.

— Махарани хочет, чтобы вы тайком вывезли его, — проговорил Лоуренс. — Вот ее письмо, переданное Гарднером Харлану.

Ну вот, подумалось мне, теперь главное, чтобы меня от страха не вывернуло наизнанку. Сохраняй спокойную мину и помни, что Хардинг меньше всего на свете хочет отправлять Флэши обратно в кипящий пенджабский горшок — это твой главный козырь, мой мальчик, если уж этому ужасному предложению суждено прозвучать. Так что я задумчиво прикусил губу, стараясь, чтобы мой ужин остался в желудке и сказал прямо:

— Очень хорошо, сэр. Полагаю, у меня будут развязаны руки?

Это решило дело. Хардинг подпрыгнул, как будто услыхал оскорбление.

— Нет, сэр, и не мечтайте об этом! Вы будете сидеть смирно, пока... — Он взволнованно переводил взгляд с Лоуренса на Гауга. — Сэр Хью, я не знаю, что и думать! Этот план кажется мне буквально напичканным ошибками. Что мы вообще знаем об этих... этих американцах... и об этой махарани? Может, они задумали этот заговор, чтобы дискредитировать нас...

— Только не Гарднер! — буркнул Ван Кортланд.

— Махарани имеет все основания опасаться за жизнь своего ребенка, — кивнул Лоуренс. — И за свою собственную. Если с ними что-либо случится... ну, тогда после окончания этой войны нам придется иметь дело со страной в состоянии анархии. Она и ее мальчик — наша единственная надежда на удачное политическое решение.

Гауг заговорил:

— А если с этим ничего не получится, нам придется захватить Пенджаб. Говорю вам, сэр Генри, у нас нет средств для этого.

Хардинг сидел с озабоченным лицом. Он забарабанил пальцами по столу и нахмурился.

— Я не могу одобрить этого. Возможно, все это делается, чтобы создать впечатление, что мы хотим похитить мальчика — о, тогда могут сказать, что мы воюем с детьми...

— О, никогда! — воскликнул Лоуренс. — Мы лишь будем защищать его. Но если мы ничего не предпримем, и он попадет в руки хальсы — а, может быть, даже будет убит, а вместе с ним и его мать... полагаю, это не пойдет нам на пользу.

Я чуть не пнул его. Он нашел самый сильный аргумент, чтобы все же толкнуть Хардинга на это ужасное безумие. Польза — вот что главное! Что об этом подумает Лондон? Что напишет «Таймс»? Можно было представить, что ожидает нашего генерал-губернатора, если только этого проклятого Далипа прирежут из-за нашего бездействия.

Хардинг побледнел, а потом его лицо вдруг стало спокойным, словно он понял, как решить проблему.

— Конечно же, мы должны серьезно озаботиться безопасностью ребенка, — торжественно произнес он. — Этого требуют и гуманность, и политика... Как вы думаете, сэр Хью?

— Вытащите его оттуда, — проворчал Пэдди. — Ничего иного нам не остается.

Но даже после этого Хардинг продолжал играть роль справедливого судьи, хмурясь в молчании, в то время как у меня сердце ушло в пятки. Затем он кивнул.

— Тогда пусть так и будет. Мы должны молиться, за то, чтобы нас не впутали в какую-нибудь мерзкую интригу. Но я настаиваю, Лоуренс, чтобы этим занялись вы или Ван Кортланд. — Он бросил на меня тяжелый взгляд. — Более опытные головы...