Записки Флэшмена. Том 2.

— Да, сэр. Боюсь, она заявила об этом достаточно ясно. А, как вам известно, я женат. — И, по какой-то одному Богу известной причине я добавил: — Миссис Флэшмен это не совсем понравится.

Почти три минуты он не проронил ни слова — причем я уверен, все это время он анализировал, какие преимущества ему может принести тот факт, что королева-мать Пенджаба окажется в объятиях его помощника. Все они одинаковы, эти чертовы политики. Наконец он покачал головой и сказал, что принимает мои доводы, но если мне нельзя оставаться в Лахоре, то почему бы не использовать меня где-нибудь в другом месте?

— Нет, сэр, — твердо сказал я. — Я еду домой, а при необходимости могу даже подать в отставку.

Наверное, я еще не отошел от своей болезни, но, несмотря на слабость и усталость, готов был стоять насмерть, если бы это потребовалось. Думаю, он все понял, поскольку снова стал крайне рассудительным и сказал, что подумает над этим. Вы же знаете, он вовсе не был злым, и, как показало окончание нашего разговора, ничто человеческое не было ему чуждо.

— Вижу, вы могли бы обеспечить меня материалом для целого любовного романа, — заметил он с загадочным видом. — Скажите: эта леди настолько необыкновенна, как о ней говорят?

Не он один задавал мне подобные вопросы. Это был мой рок — сводить близкое знакомство с загадочными красотками, которые возбуждали нездоровый интерес моих начальников. Помню Элджина, который просто таки розовел при упоминании об императрице Китая и блеск в глазах Колина Кэмпбелла и Хью Роуза, когда они организовали мне перекрестный допрос о рани Джханси, а еще — Линкольна и Палмерстона. Я ответил Лоуренсу, что она плотного телосложения, склонна к злоупотреблению алкоголем и ей ни при каких обстоятельствах не стоит доверять — видите, только лишь политическая информация, без пикантных деталей. Он ответил, что ему было бы интересно встретиться с ней и я посоветовал устроить это через Гарднера[725].

— По крайней мере, привезите сюда Гулаб Сингха, — в заключение сказал он.

Против этого я ничего не имел, поскольку это наверняка приведет Хардинга в бешенство, так что в полдень следующего дня меня можно было увидеть снова в мундире, скачущим рысцой по дороге в Лахор, навстречу каравану слонов, на котором эмиссары хальсы ехали из Лулиани. Лоуренс сказал мне, что встреча должна происходить без особой церемонии, так что, из соображений престижа, мне предстояло отъехать на полмили от ворот и дать каравану приблизиться ко мне. Но тот остановился в доброй миле от города и я видел, как магуты опускали животных на колени, как разбивали палатки для сирдаров, а небольшая группка всадников горрачарры несла дозор вокруг. Я продолжал восседать на своем пони, ожидая и, наконец, увидел, как огромный всадник направился ко мне. Это был Гулаб собственной персоной. Он помахал мне рукой и гаркнул: «Салам, солдат!», а затем отпустил поводья и ухмыльнулся всем своим грубым красным лицом, пожимая мне руку. К моему удивлению, на нем не было ни оружия, ни драгоценностей — только простое платье и тюрбан.

— Не к лицу послу поверженного врага являться в пышности и гордости! — пояснил он. — Я всего лишь бедный проситель, молящий о милосердии Малки-лата, поэтому я соответствующим образом и оделся. И встречать меня выехал всего один воин — хотя и знаменитый. Ах, что за тяжелые времена!

Я спросил его, где Далип.

— В хороших руках. Это своевольный ребенок, который не проявлял ко мне почтения; он слишком долго пробыл среди женщин, так что, несомненно, именно они когда-нибудь приведут его к гибели. Скоро я привезу его — держа за руку, помните? — Он коротко хохотнул с хитрым видом. — Но только после того, как договор будет подписан — а до тех пор я буду держать птичку в своих руках.

Мы двинулись шагом по направлению лагеря у Кассура, поскольку он вроде бы не спешил. В самом деле, для человека, на которого была возложена столь деликатная миссия, Гулаб выглядел необычайно беззаботно — шутил и болтал о пустяках с весьма уверенным видом. И только когда я заметил, что через день-другой отправляюсь домой, он от удивления натянул поводья.

— Но почему? Когда здесь тебя ожидает целое состояние? Нет — не эта королевская шлюха в цитадели Лахора! Гурдана говорил мне об этом; ты ведь не на столько глуп! Это все равно что подружиться с гадюкой. Но в Кашмире, со мной! — Он усмехнулся, пожимая плечами. — Неужели ты сомневался, когда я раньше уже обещал тебе золотое будущее? Целые полки в командование, чин генерала, княжеское достоинство и доходы — Гурдана уже принял подобное предложение! Ага, он покидает Лахор, чтобы идти со мной! Почему же ты не можешь поступить также? Неужели Кровавое Копье Афганистана менее достойный воин, чем Гурдана-Хан или этот грязный пес Харлан, который правил провинцией во времена Ранджита или Авитабиле и другие? — Он хлопнул меня по плечу. — Нам нужно держаться вместе, тебе и мне — и кто тогда устоит против Гулаба и его друга!