Записки Флэшмена. Том 2.

Я ответил на эту нелепицу соответствующим пожатием плеч, Штарнберг выругался себе под нос.

— Послушайте, если вы влипли, сваляв дурака и прозевав подачу... — выражения у него были, как у фага-третьеклассника[895]. — Ладно, плевать! Но неужели вы не понимаете, что у нас не было выбора? Бисмарк утверждал, что нам придется заставить вас, и никак иначе. Познакомившись с вами поближе, я уже не так уверен, что канцлер был прав.

Билл провел пятерней по волосам и наклонился, с жаром глядя на меня.

— Вы спрашиваете, как мы с вами способны остановить «Хольнуп», и я готов выложить на стол все от и до. Но сначала о главном — разве вся эта затея не по душе вам? Как я уже сказал, тут никакого подвоха, это чертовски доброе дело, к тому же — редкостное приключение! Хе, мой старик-сатрап просто запрыгал бы от радости — и первый, кого он хотел бы иметь рядом, это вы!

— И если вам трудно простить обман, к которому мы прибегли, — вставляет Кральта, — подумайте о причинах. Вы совершили много подвигов во имя своей королевы и страны, но ни один из них не сравнится по благородству с этим.

Выражение ее лица или тон вовсе не были просительными, но принцесса положила свою ладонь на мою, и в пронзительном взгляде читалось скорее обещание, нежели мольба.

— Со своей стороны, если я могу как-то заслужить прощение... — стиснув мою пятерню, она даже расщедрилась на сверкающую улыбку. — Только скажите, что не подведете нас. Без вас нам не обойтись.

Все говорило о том, что парочка находится в плену заблуждения, сопровождавшего меня всю жизнь — они искренне верили в мою героическую репутацию и полагали, что я из породы безрассудных идиотов, которые следуют долгу службы и очертя голову бросаются в опасность, сгорая от нетерпения сразиться во имя благого дела. Бисмарк знал лучше, поэтому первоначально мне пригрозили насилием и законом, но будь я проклят, если сейчас они не пытаются воззвать к лучшей стороне моей натуры... Любопытно. Однако надо принимать мяч, летящий на твою половину, поэтому...

— Все это здорово, — заявляю. — Но, прежде чем выслушать все ваши «от и до», позвольте заметить, что покуда я не уловил здравого смысла. По вашим словам, эти венгерские подонки намерены поквитаться с Францем-Иосифом, и вам известно, где и когда. Отлично: так почему бы вам не подстеречь их и не задать перцу?..

— Потому что все не так просто! — возражает Виллем. — Шпиону Бисмарка известен план «Хольнупа», но не имена убийц или их местонахождение в данную минуту. Все, что мы знаем, это что злодеи встретятся где-то под Ишлем через три дня и нанесут удар прежде, чем император вернется в Вену в ближайшее воскресенье. Отсюда вытекает, что покушение произойдет в эту пятницу или субботу...

— Так отправьте его в Вену завтра, черт вас побери! А если у него хватит глупости остаться, окружите резиденцию войсками! Или наш гениальный Отто Бисмарк не подумал об этом?

— Вы не понимаете. — Кральта снова взяла меня за руку. — Все это невозможно. Обычные меры предосторожности тут не помогут. Понимаете, император не подозревает, что подвергается опасности. И не должен подозревать.

Она не шутила. Мне оставалось только удивленно вытаращиться и спросить:

— А почему нет?

— Потому что бог весть, что произойдет, если он узнает! — восклицает Виллем. — В этом вся соль — никто не в курсе про заговор, кроме Бисмарка, его человека в «Хольнупе» да горсти агентов вроде нас. Но положим, Франц-Иосиф или слабоумные, формирующие его кабинет, пронюхают. Император — тупой осел, который расценит происходящее так, будто вся Венгрия жаждет его крови, и действовать будет соответственно. Последуют аресты, расправы, возможно даже казни или еще какие-нибудь безумные выходки! Отсюда один шаг до той самой заварухи, которой надеется избежать Бисмарк. Венгрия — бочонок с порохом, а разъяренный Франц-Иосиф — как раз тот фитиль, что способен его взорвать.

Штарнберг перевел дух.

— Вот почему он не должен ничего знать.

— Есть еще одна причина, — говорит Кральта. — Императрица и кронпринц не делают тайны из своих провенгерских симпатий. В Будапеште ее обожают, и найдутся те, кто с удовольствием провозгласит Рудольфа королем независимой Венгрии. Если император проникнет в заговор «Хольнупа», он с легкостью может прийти к ошибочным выводам.

— И в любом случае будет не расположен играть в счастливое семейство! — резко заявляет Виллем. — Ну вот, вы все знаете. Теперь скажу, что Франц-Иосиф оказался в Ишле случайно — обычно он приезжает туда на летнюю охоту со всей свитой, но на этой неделе с ним только прислуга охотничьего домика, пара адъютантов да горсть охраны под началом сержанта. Эти ребята подойдут только для церемоний и совершенно бесполезны против знающих свое ремесло головорезов. Не существует никакого разумного способа заставить его уехать раньше, не сообщив о заговоре. Поэтому Бисмарк придумал способ приставить к нему тайную охрану, чтобы император даже не догадывался, что его оберегают!

Заметив мое недоуменное выражение, Билл рассмеялся.