Записки Флэшмена. Том 2.

— Думаете, номер не пройдет? Бросьте, вы же знаете Бисмарка — для него это орешки!

— Весь в нетерпении услышать, чем это покажется мне, — напоминаю я.

— Терпение, как раз к этому я уже и перехожу. Мы сойдем с экспресса сегодня вечером в Линце, где проведем ночь и сядем на поезд местного следования до Ишля, куда тот прибывает около полудня. Следующие тридцать шесть часов нам предстоит провести там под видом туристов, приехавших насладиться курортными развлечениями, побродить по бутикам, отведать сластей, которыми славятся местные кафе и прогуляться по живописным окрестностям, — беспечно объявляет он.

Не знаю, как для Бисмарка, но для юного Штарнберга, этого беспечного мерзавца, все это точно были орешки.

— Утром в четверг вы и я отправляемся на променад у императорской резиденции, лежащей неподалеку от города, дабы поднять настроение прекрасными видами поросших лесом гор, причудливыми извивами реки, стремящей к Ишлю свои воды. Как вдруг, — тут он в притворном ужасе воздел руки, — нас постигает несчастье. Вы поскальзываетесь и повреждаете лодыжку. Я спешу найти помощь и замечаю господина с ружьем и в сопровождении егеря. И чтоб мне провалиться, если этот господин не оказывается австрийским императором! И если вам покажется, что это прихоть случая, — продолжает Билл, вскинув бровь, — не верьте. Франц-Иосиф предпочитает хороший выстрел завтраку и пропадает в этом лесу с самого рассвета все дни, кроме воскресенья. Если нам не повезет и мы его не встретим, я отправлюсь в охотничий домик и тем или иным способом дам ему знать, что некий заграничный джентльмен, попавший в беду, околачивает его пороги. И когда выясняется, что это не кто иной, как сэр Г. Флэшмен, старый его знакомый и спаситель (ну ладно, почти) брата Макса в Мексике, император преисполняется сочувствием и с удовольствием предлагает вышеозначенному сэру и его спутнику (немецкому графу, не более и не менее) погостить в своей королевской резиденции денек-другой. И вот, дружище Гарри, — хмыкает Штарнберг, — мы становимся почетными гостями Франца-Иосифа, и если «Хольнупу» удастся при таких условиях провернуть задуманное, мне придется признать, что ребята там половчее, чем я о них думаю, не так ли?

Сочтя вопрос риторическим, да и все равно будучи не в силах выдавить ни слова, я промолчал в ответ. Виллем потер руки.

— Теперь к самому интересному. Франц-Иосиф жутко прост в быту. Спит на солдатской койке в простой комнатушке, выходящей в сад. За дверью на соломенном тюфяке располагается единственный ординарец, тогда как адъютанты занимают комнаты дальше по коридору и дрыхнут всю ночь без задних ног, как делали все прошедшие тридцать лет. Да и с какой стати им вести себя иначе? Чего бояться-то? Под окном дремлет одинокий часовой, все тихо в саду и окружающем лесу, в небесах Царит Господь, и все спокойно, пока... — Билл понизил голос До зловещего шепота, —... из этого самого леса не выбираются, крадучись в предрассветном сумраке, убийцы из «Хольнупа». Быть может, он будет один, более вероятно, что двое, но уж никак не более трех. Допустим, их трое: двое прикрывают, один намеревается совершить свое грязное дело. И тут ничего не подозревающие убийцы попадают в нашу засаду.

В глазах юнца появился блеск, живо напомнивший мне про темницы Йотунберга.

— Мы накроем их либо в доме, либо на улице, как сложится. И убьем. Без жалости. Всех до единого. Улавливаете?

Следуя совету его знакомого ирландца, я проглотил и это настолько спокойно, насколько мог, Виллем же беззаботно прикуривал очередную сигаретку.

— Шуму, естественно, будет много, и когда все проснутся, чтобы обнаружить трех мертвых террористов и двух доблестных пришельцев, чья отвага решила исход дела, конца не будет удивленным «ну и ну!». Но как только хозяева вникнут в происходящее, можете смело поставить свой последний медяк, что они захотят сохранить все в тайне.

Юнец расцвел в улыбке, как Панч на представлении, и похлопал меня по коленке.

— Не будет никакого тщательного расследования, результатом которого могло стать неприятное открытие, что это венгерский заговор. Почему? Потому что, хотя Франц-Иосиф мог сотворить бог весть какую глупость, узнай он про акцию «Хольнупа» с самого начала, не в его интересах копаться в грязном белье, раз уже все позади и закончилось благополучно. Ничто не указывает на то, что убитые — венгры. Это вообще могут быть иностранные наемники. А если император что и заподозрит, то не станет болтать лишнего. Никому из монархов не нравится выступать в роли жертвы, особенно когда все концы в воду, да и адъютанты не станут хвастать, как проморгали покушение. Так что дело спускают на тормозах, все клянутся хранить тайну, двое храбрых спасителей заслуживают бесконечную благодарность — а то и фунт-другой из королевской мошны для раздачи нищим. Ха, да если даже неудачная попытка спасти бедолагу Макса принесла вам орден Марии-Терезии, то за такое нам по Железному кресту обязаны дать, самое меньшее!

— И в Европе сохранится мир, — невозмутимо добавляет Кральта.