Записки Флэшмена. Том 2.

Намек мог относиться только к Макмагону (который никогда не служил вместе со мной в чертовом Легионе, но это только между нами). Пока я сидел, онемев и окаменев от сокрушительных новостей, за секунду низвергших меня с высот надежды в бездну отчаяния, мне пришла в голову мысль, что из всего этого получится отличный секрет, который с наслаждением будет смаковаться в верхних кругах, не правда ли? Но тогда, в тот самый день, когда английская и французская разведки пронюхали про идиотский план Бисмарка по спасению австрийского императора и предотвращению треклятой войны, что было тогда? «Чтоб мне сдохнуть» и «сакр блё», подумали, наверное, Гладстон и Греви (президент лягушатников) соответственно, услышав доклад. Так же как умудренные сединами умники вроде Макмагона, Д`Израэли, быть может... и королева. Господи, помоги, ведь это же династический кризис... И поскольку им в голову не пришло ничего лучшего, они убедили себя, что задумка Отто — единственная соломинка.

Тем более что прославленный Флэши — секретный дипломатический подлец высшей квалификации, бывший агент Палмерстона и Элджина, ветеран отчаянных предприятий в Китае и Средней Азии и вообще в каждой бочке затычка, положивший больше народу, чем чума, и как нельзя лучше подходящий для нынешнего кризиса — вновь готов встать на защиту доброго дела. Никому не интересно почему, главное — он заряжен и готов выстрелить, Ваше Величество, так что не забивайте свою венценосную голову всякой ерундой, все будет в лучшем виде...

«Верно, — отвечает королева, — это так ужасно и шокирующе, когда подданные осмеливаются Поднять Руку на своего Императора, Королевская Особа которого должна быть священной для них, да и Императрица — такое милое и очаровательное создание. И хотя я хотела бы, чтобы ваша десница, дорогой лорд Биконсфилд, лежала бы на Штурвале Государственного Корабля в дни этого кризиса, осмелюсь заявить, что мистер Гладстон прав, и дело можно без опасений возложить на плечи полковника Флэшмена — человека такого приятного, хотя бесценный мой Альберт находил его несколько грубоватым...»

«Действительно, мадам, эдакий неограненный алмаз, но, как говорят, очень способный...»

Вот так все и было. Я готов был расплакаться.

Поскольку, сидя в темноте на холодной скамейке, слыша доносящиеся из казино звуки вальса и совершенно отупев от удара, который обрушили на меня Хаттон и лягушатник, я четко понял одно: спекся. Ирония судьбы была в том, что в тот самый миг, когда я ухитрился избавиться от Виллема и его головорезов, бегство стало немыслимым. Как смогу я посоветовать Хаттону проваливать куда подальше со своими вонючими инструкциями? И отправить его тем самым в Уайт-холл (а заодно в Виндзор, Конную гвардию и на Пэлл-Мэлл) с позорной вестью, что Гектор Афганистана, герой Балаклавы и Канпура ответил на предложение, что спасибочки, мол, но вы уж обойдитесь как-нибудь без меня, спасая своего Франца-Иосифа и мир в Европе. Мои репутация и слава будут уничтожены навеки; я буду обесчещен, разорен, изгнан. Королева уж точно будет шокирована. Да, преисподняя снова разверзлась предо мной, и единственное, что остается, это напрягать мозги в поисках уважительного повода уклониться от поджидающего кошмара, храня мужественный вид, не опуская глаз и говоря кратко и деловито, как и подобает отважному старому профессионалу, за которого меня держат.

— Послушайте-ка, Хаттон, — начинаю я. — Вы меня знаете. Я не паникер. Но эта затея не просто дикая, но и совершенно дурацкая. У вас же есть люди под началом — так подкараульте этих мерзавцев на подходах к усадьбе...

— Нас всего семеро! Мы не сможем перекрыть все окрестности... А если бы нас было больше, «Хольнуп», скорее всего, заподозрил бы неладное и перенес покушение на более удобное время.

— Но черт побери, парень, двое в доме — это слишком мало! Венгры могут нагрянуть большими силами! Видит Бог, я не боюсь, но мне уже немало лет, а Штарнберг — всего лишь мальчишка.

— Не беспокойтесь за Штарнберга! Как я наслышан, это агент высшего класса, — отвечает Хаттон, кладя руку мне на плечо. Чтоб ему пусто было! — Да и при всем вашем возрасте, я без колебаний поставлю на вас! Ну ладно, у нас мало времени...

— Но вам по любому надо перекрыть подходы к усадьбе! Если что-то пойдет не так, ваши семь человек могут хотя бы...

— Мы будем поблизости, полковник, но не слишком, не то венгры засекут! С этого момента один из наших будет постоянно сопровождать вас, куда бы вы ни пошли, но больше ничем помочь не могу! А теперь вам лучше присоединиться к Штарнбергу и Кральте, пока те не хватились.

— Как же они не хватятся, когда вы оглоушили моего сторожевого пса? Что я им скажу, а? Вы же выдали меня, безмозглый осел!

— Как вы могли подумать, сэр! — Ухмыльнувшись, Хаттон обернулся. — Как он там?

— Спит как младенец, — прозвучал из темноты ироничный голос.

Хаттон снова обратился ко мне: