Записки из Японии

«Уже, так скоро?! Ну вот, жаль, что не зашла сюда раньше, а то вот уезжаешь совсем скоро, времени на общение просто нет… Но все же здорово, что заглянула сюда», – сказал господин Савада.

Аня у входа в храм

Как-то неожиданно он спросил меня: «Знаешь, здесь ведь совсем неподалеку есть синтоистское святилище Ко: соко: тай-дзингу, слышала что-нибудь о нем?»

«Нет», – сказала я, не подумав или не осознав, какими иероглифами записывалось его название, поскольку однажды я о нем слышала и даже считала, что побывала в нем, приняв за него другое синтоистское святилище, которое находилось рядом с дворцом бракосочетаний, но совсем не там, где оно на самом деле было.

Храмовые зарисовки

«Как же, ты же, получается, живешь совсем рядом. И не слышала ничего?!» – переспросил он, на что я снова ответила отрицательно, все еще не осознавая, о чем идет речь.

В тот самый момент я познакомилась с удивительным фразеологизмом, который повторяю и цитирую и по сей день: то: дай ва мото кураси дэсу – что означает «Область вокруг маяка всегда темная». То есть мы ищем чего-то прекрасного, стремясь в неизведанное далеко, хотя настоящая красота прямо перед нами – вот она, протяни руку, и ты поймешь, что перед тобой невероятный мир, которым ты удостоен чести наслаждаться каждый день, открывая глаза и лишь на время сна покидая его в поисках чего-то другого…

Волосы, ниспадающие на глаза…

Впервые оказалась, наряду с другими японскими студентами, на лекции в Тояма-дайгаку (университет г. Тояма), и в глаза сразу бросилась одна невероятно необычная поведенческая модель, хотя вполне свойственная замученным наладившейся личной жизнью ли, байто (с япон. «подработка») ли, гакусэй-тати (с япон. «господа студенты»)… Нет, любопытные и благодарные слушатели непременно присутствовали там, но по большей части это были сонные студенты, готовые делать все, что угодно, только не слушать очередную нудную лекцию, когда за окнами их ждет и так и манит настоящая захватывающая жизнь, полная неожиданностей. Признаться, не могу применить последнюю фразу ко всем, однако те из них, кто так или иначе долго и продуктивно общались с иностранцами, ничем не отличались от последних. People are people: мы мечтаем об одном и том же, тоскуем по таким же, как мы, устаем и ленимся примерно одинаково.

Город Нара

Так вот, вернемся же, наконец, к описанию этой поведенческой модели. Надеюсь, дорогой читатель, вы имеете хотя бы отдаленное представление о так полюбившихся японским мальчикам прическах, с длинными кудряшками (появляющимися благодаря химическим завивкам и долговременным укладкам), нависающими на глаза, или просто достаточно хаотично уложенными длинными волосами. Так что, говоря простыми словами, японские парни не то что не гнушаются модельных стрижек, они, скорее, отдают им полное предпочтение. Коротко стригутся, пожалуй, только спортсмены или любители подобного стиля. Остальные же вынуждены перманентно поправлять небрежно ниспадающие на лоб и глаза локоны. И это очень удобно: ведь не только девушки, но и юноши могут использовать длинные волосы как навес, как некие шоры, скрывая не то закрытые глаза, не то отсутствующее внимание, не то неожиданно заставший врасплох сон. Да и преподаватели, не чета нашим, российским, то ли упорно делают вид, что не замечают этого, еще храня память о, казалось бы, недалеком времени, когда они и сами были молоды, то ли дипломатично и очень по-японски стараются не задеть, не обидеть, не перейти грань и не забраться в личное пространство их дэси (с япон. «ученик»)…

И вот оно, отличие: наши бы либо просто не пошли на лекцию, либо спали в последних рядах, и не пытаясь делать вид, что слушают, а просто предаваясь сладостному сну и отдавшись царствию Морфея. Японцы же стоически сохраняли кажущееся присутствие на занятии…

Вспоминается анекдот времен моего студенчества в России. Итак, студенты – это, по большому счету, те же коровы: «Когда студент предается прелестям личной жизни, поддаваясь столь сладостному искушению, у него появляется хвост. Когда он посвящает все время учебе, у него вдруг, откуда ни возьмись, появляются рога. А вот когда он пытается преуспеть во всем сразу – у него отваливаются копыта…»

Да, очень поэтично, не правда ли?!

Не вижу зло, не говорю зло, не слышу зло…

Человек очень часто напоминает обезьян – символически украшающих храм Никко…

Итак, буддийский образ: три мудрые обезьяны, выстроившиеся в рядок, всем своим праведно-степенным видом как бы утверждающие истину трех начал: не видеть плохое, не говорить плохое и не слышать плохое.

Храм Никко