Записки художника-архитектора. Труды, встречи, впечатления. Книга 1

Территория парижской выставки 1900 г. была расположена по обеим сторонам Сены, начиная от Марсова поля, кончая участком со зданием Трокадеро, оставшимся еще от предыдущей выставки 1889 г.

При выходе из этого здания налево был отведен участок для русского кустарного отдела. Этот участок примыкал к центральному русскому отделу, а другой к павильонам Японии и Китая.

Вид от Русского павильона на Эйфелеву башню. Фото 1900 г.

Узкая полоса участка как раз соответствовала плану, присланному из Парижа при начале строительства кустарного отдела в Москве. После московских и вообще русских формальностей меня удивила та простая процедура, какая была в главном выставочном комиссариате. Нужно было узаконить наш проект и получить выкопировку из генерального плана нашего участка. Я отправился к главному архитектору Пикару и был принят немедленно. Пикар посмотрел на проект, отозвался, что это очень оригинально, поставил в углу листа свой гриф и попросил одного из своих помощников дать копию плана участка. Тот взял бумажную кальку, быстро скопировал карандашом отведенную нам территорию. Пикар поставил свой гриф и приложил печать. «Все?» — «Все». Как это несложно и быстро.

В период строительства отдела в Москве все его части были строго пронумерованы и размечены, и монтаж отдельных частей на месте не представлял значительных затруднений.

Весь русский кустарный отдел представлял собою группу зданий, непосредственно связанных друг с другом переходами и открытой галереей. Начинался отдел выставки рубленой церковкой по типу северных русских церквей. Общая масса этой церкви весьма напоминала церкви архангельского края, но не была повторением ни одной из существующих церквей. Это была свободная композиция, придерживались лишь общих форм древнерусского деревянного зодчества.

Рубленые стены заканчивались высоким шатром, крытым деревянным гонтом[1062]. Шатер увенчивался деревянной главкой, так называемой «луковицей», покрытой мелкой чешуйчатой деревянной черепицей. В сруб церкви вело северное крылечко на столбиках с открытой площадкой.

Внутри церковь оставалась также чисто обтесанным срубом. Шатер внутри был открыт и украшен деревянной резьбой. Небольшие оконца со вставленной в них слюдой давали мягкий декоративный свет в дополнение к основному свету, устроенному в задней боковой части.

Эта церковка была наполнена изделиями русских кустарей, касающимися церковного обихода. Тут были резные деревянные иконы, медное литье, русская финифть[1063], изделия мастеров Владимирского края, отдельные куски шитой материи украшали стены и аналой[1064], и на полу были также кустарные ковры вологодских мастериц.

К церкви примыкало здание так называемого теремного небольшого помещения по типу боярских светлиц XVII в. Среди помещения горницы за старым дубовым столом, покрытым шитой скатертью, восседали манекены боярской семьи, одетые в великолепные старинные костюмы XVII в. из собрания Н. Л. Шабельской. Нужно заметить, что это собрание старинных русских костюмов Шабельской отличалось необычайным богатством и несомненной подлинностью во всех деталях. <И следует только пожалеть, что такое богатое собрание было недоступно для обзора публики в Москве, а тщательно хранилось в ее доме у Садовой и Бронной и>[1065] лишь очень немногие любители русской старины с большим трудом могли проникнуть к Шабельской, где им скупо показывалась незначительная часть ее сокровищ.

Павильон Финляндии на Всемирной выставке в Париже. Фото 1900 г.

Театр Фоли-Бержер. Открытка начала XX в.

<Выходя из теремка через добавочный павильон, мы попадали в>[1066] уголок русской деревни с крытой галереей, изображавшей старую русскую ярмарку. Этот цветистый уголок русской улицы. [В] арках ярмарочной лавки красовались деревянные, окованные жестью и расписные сундуки, раскрашенные дуги, кафтаны, кушаки, рукавицы, масса деревянных изделий в виде прял[ок], коробочек, сундуков и прочего щепного товара. Все это я купил на ярмарке в Городце на Волге. Все это перемешивалось с разноцветными тканями нашего народного ситца, и заканчивалась эта лавчонка подбором деревенских пряников, особенно из Городца и Твери, столь памятных нам: фигур всадников, лошадей, петухов, барынь и т. п. Даже не забыты были несколько связок русских баранок и кренделей, подвешенных в арках лавки.

К этим лавкам примыкал большой павильон, крытый высокой конической крышей чисто северного типа, причем с задней стороны этой крыши был устроен верхний свет, освещавший всю внутренность павильона. Наружные же окна павильона в виде полуциркульных косящатых окошечек[1067] с расписными ставнями были чисто декоративного назначения и давали только дополнительный свет в павильон.