Записки художника-архитектора. Труды, встречи, впечатления. Книга 2

В то время Торопов служил во французском акционерном обществе «Мосворецкое пароходство» по эксплуатации товарного транспорта Москва — Нижний Новгород. Имел квартиру вместе с канцелярией в доме на углу Бол[ьшой] Дмитровки и Камергерского пер[еулка] (позже дом Обухова), где проживал только по зимам[970]. Торопов был женат на вдове знаменитого в свое время архитектора В. А. Гартмана, на той «Адели» (Аделаиде Ефимовне), о которой упоминает Стасов в своих статьях о Гартмане[971]. Огромная была у него библиотека с неисчерпаемой иконографией книги, интересным подбором плакатов (Торопов первым стал собирать художественный плакат), так, например, первые по времени и по достоинству отлично выполненные афиши французского художника Шере были у него полностью. Редкая коллекция детских иллюстрированных книг, масса описаний городов и справочников и, конечно, полнее всего отдел библиографии. Между прочим, была полностью «Древняя Российская Вивлиофика» Новикова, многотомное издание, напечатанное в г[оpоде] Мышкине в 1783 г.[972]

Еще в 1889 г[оду] Торопов собрал кружок книголюбов и основал Московский библиографический кружок, в 1899 г. превратившийся в Русское библиографическое общество при Московском университете[973]. Торопов же стал издавать журнал «Книговедение»[974].

Необыкновенная работоспособность, пунктуальность, беззаветное отношение к любимому делу выделяли Торопова из других московских книжников. Его знакомство с букинистами и издателями было огромно. Библиотека его имела к этому времени свыше 10 000 томов <18 000 томов>[975] и была образцом надлежащего упорядоченного хранения и библиографической системы. Любитель ручных ремесел, Торопов сам переплетал книги, делал папки для бесчисленных вырезок ценнейшей иконографии. Также собственноручно выпиливал он всевозможные резные украшения для убранства своей дачи, где хозяйничали две дочки: Елена и Людмила. Его жена была болезненной, прихварывающей постоянно, ее интересные знакомства, ее жизнь в Риме среди художественного мира, дружба ее со Стасовым и его кругом делали беседы с ней увлекательными.

Наше знакомство укрепилось. Позднее в 1902 г. Торопов продал свою дачу и вздумал переселиться на Кавказ. Перетягивал его из Москвы М. Филиппов, вздумавший издавать газету «Кубань» в Новороссийске. <Эта эпопея столько же фантастичная, как и трагикомическая, и была неудачной для Торопова. Он, корректный, выдержанный и аккуратный человек не мог ужиться с бешеным Мишкой Филипповым, о котором я рассказал выше>[976].

После продажи дачи Торопов купил себе небольшой кусок земли с домом и садом близ Москвы (в Подольском уезде, дер[евня] Куриловка), куда перевез свою библиотеку, всю коллекцию плакатов и образцов книжной графики (до 50 000 экз[емпляров]) и разместил ее на огромном чердаке; там же, между прочим, была собрана интересная коллекция папиросных коробок и пачек, начиная с 1 к[опеечных] пачек папирос «Бр[атьев] Петровских»[977] и первой коробки для папирос с рис[унком] Богданова, изображавшим женскую головку с подписью «Голубка»[978].

Коллекцию своих плакатов Торопов продал какому-то американцу, а вся его библиотека, богатая особенно библиографией и справочниками — всего до 12 000 томов, — сгорела в 1917 г.

Посещая Куриловку, я не мог не смеяться, видя Торопова в совершенно не свойственной для него обстановке деревенского хозяина. Одетый всегда в черный сюртук, белый галстук, бархатный жилет и постоянный цилиндр, он таким же джентльменом ходил в своей Куриловке. Таким я как-то увидал его, когда он косил траву в саду. <Подолгу Торопов в Куриловке не оставался, часто уезжая в Москву. Хозяйничала в это время старшая дочь; жена уже умерла. С 1906 г. он переселился в Петербург, вторично женился на какой-то особе рижского происхождения и сомнительной культуры. В Куриловку наезжал очень редко>[979].

Служил Торопов в Главном управлении по делам печати, где стал издавать «Книжную летопись»[980] — первый серьезный библиографический бюллетень. Устраивал выставки печатного дела в Петербурге и в Москве. Был деятельным членом комитета в Майнце по случаю 400-летнего юбилея Гутенберга[981]. Постоянно ездил за границу в командировки и был устроителем русского отдела на Лейпцигской выставке печатного дела в 1914 г.[982] Когда я жил в Ленинграде в 1924–[19]25 гг., мы постоянно виделись. Жил тогда Торопов на быв[шей] Ивановской улице, занимая небольшую квартирку, где сохранял остатки своей библиотеки, постоянно ее подновляя, а иногда и продавая, так как пенсия его давала ему гроши. При всей своей обычной скромности и микроскопическом бюджете Торопов говорил: «Не могу же я не купить книг хотя бы на 3 р[убля] в месяц, ведь я же живой человек».

Печален был его закат. <Жена ушла от него>[983].