Записки мертвеца

Тринадцатого ко мне пожаловал посетитель. Я не сразу узнал в нём человека из телевизора: мэра Гросовского, ещё прошлой осенью красовавшегося буквально на каждом придорожном рекламном щите, конкурируя разве что с частной охранной компанией Стар-К, заполонившей своим «спокойствием границ» всё вокруг. В предвыборную кампанию он тогда вложился знатно, хоть всем и было ясно, что ему никто из других кандидатов неровня. Выборы проводились ради соблюдения полурелигиозного демократического ритуала, и неизбежность переизбрания Гросовского на новый срок была очевидна даже мне — на тот момент семнадцатилетнему — не интересующемуся ничем, связанным с политикой и всякого рода полурелигиозными ритуалами. Но даже будучи далёким от политики, нашего мэра в лицо я знал. Потому и ощутил всю магию момента, когда он вошёл в палату: момента, когда человек, доселе появлявшийся лишь как бесплотный идол-полубог в своего рода небольшой цифровой иконе на тумбе в гостиной, вдруг предстаёт перед тобой уже как обычный человек из костей, мяса и кожи. Я даже чуть приподнялся на локтях на кушетке, чего не делал даже когда приходила Ира.

— Лежи, лежи, отдыхай, — сказал он, закрыл за собой дверь, подошёл ко мне и сел на стул рядом с кроватью.

Это был мужчина с широким квадратным лицом, мощным подбородком и глубоко посаженными глазами. Ему было где-то около пятидесяти, и для своих лет он сохранил на голове весьма и весьма много волос. Волосы его, в свою очередь, были не по годам черны: ни одной тебе проседи или чего-то в этом роде. Видимо, мэр изрядно следил за собой в прошлой жизни, чтобы хорошо выглядеть на предвыборных плакатах перед избирателями, и новый мир пока ещё не слишком потрепал его.

— Как зовут? — спросил мэр, глядя своими голубыми глазами, кажется, прямо в мне в душу.

— Костя.

— Меня — Михаил Юрьевич. Очень приятно.

Мэр протянул мне руку. Я её пожал.

— Откуда сам вообще? В школе учился?

Гросовский стал расспрашивать меня о моей жизни, а я отвечал ему как есть. Разузнал он, может быть, не всё, но многое. Зачем он это делал? Этого я тоже не понял. Видимо, тогда у нас было что-то вроде той встречи, которую он устраивал для вновь прибывших из Фаренгейта. Только в миниатюре. После расспросов Гросовский приступил к рассказу: он вкратце поведал мне, как здесь всё устроено.