Записки непутевого актера

Мы подошли к гаражам. Дендик покружился на месте происшествия, обильно пометил гаражи и полез лизаться ко мне и к Енику. Впрочем, предъявлять претензии собаке мы не имели ни малейшего права — ни один в мире пес не найдет того, чего уже нет. Ясно было, что до нас здесь кто-то уже побывал.

Чтобы утешить незадачливого валютчика, Еник повел меня в шашлычную, напоил, накормил и успокоил: плюнь, не последние. И был абсолютно прав — пропавшие доллары были отнюдь не последней в моей жизни валютой. Из-за нее я в конце концов и сел. За валютные операции.

В моем характере всегда проглядывала этакая жилка предприимчивости. Родись я на три десятилетия позже, может быть, стал бы не актером, а бизнесменом. Сейчас-то бизнес в почете, а тогда карался по закону. Как бы то ни было, первая неудачная валютная операция меняя здорово раззадорила. И мы с моим новым дружком Ленькой Лазаревым, которого я приобрел в Театре миниатюр, пустились во все тяжкие. У него было прозвище Слон, которое категорически противоречило его житейскому и деловому темпераменту. Вот уж кто был бизнесменом по призванию! Он прекрасно разбирался в живописи, в архитектуре и привил мне любовь к искусству. И к деньгам, кстати, тоже.

Ох как весело жили мы с моим дружком Ленькой в начале семидесятых! Как лихо крутились! Молодые, веселые, здоровые. Успех в театре сам собой переливался в успехи на других жизненных пространствах. Что-что, а прикидываться, дурачиться, устраивать розыгрыши мы, актеры Театра миниатюр, умели. Вся наша жизнь, жизнь столичных гуляк, была веселой игрой, которая, между прочим, требовала денег.

В театре, как я уже говорил, заработок у нас был вполне приличный. Однако на веселую жизнь этого не хватало. Пару раз гульнем с девчонками в ресторане — и пустые, как турецкий барабан. Соси лапу до следующей получки. Так и жили. Где-то могли словчить, но в конфликт с УК не вступали.

Слон был питерский и часто навещал свою матушку в Ленинграде, а я с ним за компанию. С поезда сразу направляемся к Лене домой, тетя Ася заждалась сына — стол уже накрыт: любимая Ленькина фаршированная рыбка, пышный омлет, штрудель с маком. Плотно закусываем и — в люди, на Невский. Я стеснялся подойти к девушке на улице, а Слон не мог пропустить ни одной юбки.

«Ради бога, извините, девушка. Это не вас я вчера видел на премьере в Доме кино? Нет? Странно. Ну просто одно лицо! Ой, совсем забыл, хотите, я вас с живым паном Пепичеком из «Кабачка» познакомлю? Вова, иди сюда, что же ты такой стеснительный? Это же подружка моей сестры от второго брака Людочка. Как вас зовут? Аня? А это Вова. Он у нас артист популярный, мы теперь все вместе дружить будем. Ой, я совсем забыл спросить, Анечка, как вашу подругу-то зовут, ту красивую, которой мы сейчас звонить будем, на вечер договариваться?»

Под таким натиском девчушка, естественно, теряется, смущенно хихикает, пялится на мою телевизионную рожу. Дамами на вечер мы обеспечены. Пора решать финансовые проблемы.

Перед отъездом в Питер всю свою наличность мы обратили в товар — японские часы «Сейко» с красивыми броскими циферблатами. Тогда они только появились и были большим дефицитом. Брали мы их у московских спекулянтов оптом, штук по десять, продавали поштучно и получали приличный навар.